Полчаса спустя фон Ре отпустил разведчиков и с силой потер лицо. Изменять что-либо уже нет времени, так что остается действовать по плану, внеся в него небольшие коррективы.
– Яромир! – позвал он адъютанта. – Давай офицеров сюда собирай, перестановочки сделаем.
Егеря начали пятиться, несколько демонстративно – так, чтобы наблюдающий за этим конный разъезд мекленбуржцев увидел их опаску. Отходили привычно: один батальон занимает позицию, два других спорым шагом отходят и далее один из них встает в оборону, а прикрывавший их батальон снимается с места и спешит дальше. Так постепенно, меняясь, и отходили. Метод привычный и действенный, позволяющий обороняться от превосходящего противника.
Вот только медленный и эффективный прежде всего в том случае, когда противник совсем рядом, а не маячит на расстоянии нескольких верст. И… мекленбуржские юнкера, коих в авангарде было порядком, не выдержали…
Дробный стук копыт, и юнкера пошли в атаку. Пошли бездумно, вытянувшись в редкую цепочку. Азарт…
– Бах! Бах! Бах!
Дробные выстрелы особо метких стрелков осаживали атакующих издали. Остальные же товарищи только заряжали им ружья.
– Аа!
– Иго-го!
– Бах-бах-бах!
…И атака остановилась.
Егеря так же неспешно отступали, умело прикрываясь ружейным огнем. Юнкера начали накапливать силы для решающего удара. Бог весть, почему фон Броде не остановил это. Но, скорее всего, просто не успел. Или его не стали слушать. После слов мекленбуржского герцога о мести, священном праве дворян и наведении должного порядка, оправдывающих грабежи Померании, дисциплина упала даже в регулярных войсках, чего уж там говорить об ополчении застрявшего в Средневековье Мекленбурга…
– Рраа! – И выстроившиеся в более-менее ровные ряды мекленбуржские дворяне пошли в атаку.
– Ба! Бах! Бах!
Первая атака была сорвана.
– Рано, господа! – срывая голос, заорал немолодой кавалерист с красным возбужденным лицом, – здесь место узкое! Сейчас померанцы отойдут дальше, и мы разом ударим!
Егеря как будто подслушали слова юнкера и, выйдя из «бутылочного горлышка» между обрывистым холмом и небольшим болотцем на простор, отражали атаку уже не столь уверенно…
– Бах-бах-бах!
Выстрелы раздались слишком рано, и юнкера успели остановить коней. А потом…
– Бегут!
Егеря и правда дрогнули, разбегаясь в стороны.
– Рра! – Юнкера вылетели на простор с палашами наголо. Рубить! Колоть!
Но из-за деревьев выкатывали пушки…
– Бббах! Бббах!
Картечь в упор – это страшно, от самых отчаянных преследователей остались только кровавые ошметки.
– Бббах! Бббах! Бббах!
Ядрами в сгрудившуюся толпу…
– Бббах! Бббах! БББах!
…и вдогонку – в тех, кто застрял в «бутылочном горлышке».
Традиционное «паническое отступление» с последующей засадой вышло не слишком удачным, в подготовленную ловушку попались самые горячие юнкера, чуть менее тысячи человек. Но зато и никакой мороки с пленными, несколько картечных залпов из сорока орудий – и в живых осталось меньше сотни человек, из которых большая половина не дожила до утра, да и прогнозы у большинства оставшихся в живых были смутными. Ну как бы то ни было, численность кавалерии немного сравнялась, да и некоторые наемные отряды[14] засомневались, если верить донесениям разведчиков.
План боя был построен на «тараканах» противника. Несколько лет назад линия прямых наследников умерла от холеры, и теперь там правил представитель боковой линии Карл Фридрих. Победитель был этаким «крысиным королем», активно уничтожавшим всех несогласных, среди которых были и его ближайшие родственники… Впрочем, нормальное дело для феодальных разборок.
Карл Фридрих должен был доказать свое право на престол, а точнее, на его удержание. Для этого он совершал «сильные» поступки, придававшие значимость в глазах окружающих. Далеко не все они были умными, но… положение обязывало и затеянная война была одним из таких решений. Юнкера же, пусть он и даровал им еще больше прав и свобод, смотрели на выскочку косо – очень уж «боковой» была линия нынешнего герцога Мекленбург-Шверина. Соответственно, он постарается «израсходовать» добровольческую кавалерию – так, чтобы она как можно больше проредилась, принеся ему победу ценой своей гибели. Да и сами помещики, отправившиеся пограбить ненавистного (рабов освобождает, сволочь!) Рюгена, были изрядно распалены. Ненависть к принцу была не только из-за освобождения крестьян, покоя не давали богатства последнего. Полководческие же таланты Померанского подвергались сомнению – мекленбуржцы считали его полководцем посредственным, а военные победы… Ну так это турки да татары, мы таких плетьми бы!
14
Наемные отряды – в то время они почти ушли в прошлое на территории Европы, но неофициально были. Вариантов маскировки хватало, ну вот хотя бы как у Померанского, который состоит на службе у Петра. Мелких владетелей, имеющих право держать армию, было предостаточно, и многие из них жили только тем, что сдавали свои полки, батальоны и роты в аренду.