В начале июля Рюген перешел границу Болгарии в районе Плевена и пошел классическим, проверенным уже способом – разными колоннами, соединяясь только для того, чтобы разбить достаточно крупные силы противника.
Артиллерия у него была только полевая, так что времени на осаду более-менее значимых крепостей и городов он не тратил – нет смысла. Штурмовать – терять время и солдат, а заниматься осадой всерьез – снова нужно время.
Болгары встречали их восторженным ревом:
– Братушки!
Затем следовали музыка, танцы, цветы, вино, женщины… Да, женщин тоже старались подложить? и… Грифич не отказывался, хотя тщательно контролировал, чтобы ни одна из случайных подружек не забеременела, ну зачем ему проблема с бастардами, находящимися на вражеской территории?
Боевые же способности болгар его не впечатлили – оружие было у многих и при встрече армии мужчины радостно им размахивали. Но вот когда доходило до дела и требовалось провести какую-то акцию силами самих повстанцев, то готовность выступить с оружием в руках показывал в лучшем случае один из двадцати. А уж какое-то умение, дисциплину и готовность пожертвовать своими интересами… С этим было глухо.
Впрочем, принц не винил «братушек», прекрасно понимая всю подноготную. Это рассуждать легко – дескать, нужно бороться за свободу. А на деле…
На деле лидеров сопротивления «прореживали» османы. Семьи повстанцев подвергались репрессиям, причем зачастую фатальным… Боевая подготовка? Тоже глухо, если научиться стрелять из ружья и размахивать саблей было не сложно, то вот тренировки в составе отряда туркам не нравились – и снова следовали репрессии. Ну и чего скрывать, большая часть населения просто не хотела воевать. Вообще. В принципе. Свободу – да, а воевать – нет… Их более-менее устраивала жизнь под завоевателями. Пусть законы были далеки от идеала – особенно по отношению к христианам[4].
Глава вторая
Несмотря на «ломаный» маршрут, к Плевену Рюген подошел неожиданно для турок – настолько скверно у последних была поставлена разведка. Основной гарнизон, численностью около двадцати тысяч человек, успел затворить ворота и подготовиться к обороне, а вот малочисленные отрядики, стоявшие в соседних городках и селах, не успели. В итоге «союзники» в большинстве своем просто разбежались, а османы, как более верные воинскому долгу, решили пробиваться в город. Не успели.
– Скачи к кирасирам, пусть разомнутся, – велел Грифич Тимоне.
– Княже, а можно я с ними… – заныл денщик, – а то скучно…
– Давай, только в первые ряды не лезь, они все-таки в команде привыкли работать, а ты помешать можешь.
Сделав печальные глазки, весьма забавно смотревшиеся на изрубленной физиономии бывалого вояки, денщик поскакал с приказом, и вскоре кавалерия принялась гонять осман. Именно гонять, стоптав достаточно условные боевые порядки немногочисленного противника, кирасиры принялись с улюлюканьем гоняться за отдельными турками – игрались, мать их… Не убить, а… К примеру, подскакать сзади к бегущему, схватить его за воротник и «помочь» пробежаться или прыгнуть.
– Улю-лю!
– Афоня, за ворот его!
«Болельщики» азартно поддерживали товарищей и даже делали небольшие ставки…
– Алтын на Франца! Спорю, что своего турка он дальше зашвырнет!
– Давай!
– Витовт, давай с разгона! Злотый на тебя!
Турки, оставшиеся после стремительной атаки в живых, не сопротивлялись, покорно бегая, прыгая… и это спасло большинству из них жизнь. Кирасиры не успели озвереть от крови и не потеряли товарищей ранеными и убитыми, так что происходящее они воспринимали как увлекательный аттракцион.
Вскоре командиры остановили происходящее и навели порядок.
– Гоните их на хрен, – махнул рукой Рюген, поморщившись, – только оружие отберите и коней, ну и ценности можете обобрать. Коли местных не обижали, так дойдут до своих, а на нет и суда нет. Оставьте мне только нескольких, сообщение в крепость передать хочу.
Подвели нескольких турок видом побогаче, и принц на турецком же сказал им, четко и внятно: