Каваша подошел к краю Лабиринта, не зная, чего ожидать. Магия, которую он чувствовал здесь, была намного мощнее всего, что он когда-либо испытывал – достаточно мощной, чтобы создать новую реальность и перенести весь город. Теперь он понял, почему люди боялись силы бараэ, и на мгновение Каваша почувствовал, как его охватывает страх. Что, если бараэ сочтут его появление угрозой? Несколько пугающих мыслей промелькнули в его голове, но Каваша остановился и сосредоточился на тоске в своем сердце. Все, чего он хотел – это попросить у Убтао прощения, чтобы зло было изгнано, и чтобы все люди жили в мире и согласии. Разве подобная просьба могла вызвать гнев бараэ и Убтао? И с этим намерением он вошел в Лабиринт.
В ослепляющей вспышке он был перенесен сквозь мили джунглей, словно на ковре-самолете, в давно потерянный город, зарытый в земле, будто кожица гнилого фрукта, со впалой гнилой сердцевиной. Спускаясь, он знал, что находится недалеко от центра зла, преследовавшего Чульт – он чувствовал, как оно гудит, словно шершневое гнездо.
Его внимание привлек темный коридор, в конце которого находилась дверь с символами животных. Каваша узнал в них богов-обманщиков, уроженцев Чульта. Символы загорелись узором, и дверь распахнулась, открывая проход в темноту. Он вошел, и по мере продвижения, он превращался в девять животных, одно за другим. Каждая трансформация длилась достаточно времени, чтобы он мог ощутить их странные личности, и он продвигался все глубже в то, что все больше и больше стало напоминать гробницу. Когда их духи входили в него, каждый из богов-обманщиков рассказывал ему историю своего создания и то, как они оказались в ловушке внутри этой гробницы. И когда Каваша спрашивал каждого бога: «Куда вы меня ведете?», каждый бог отвечал: «Вот увидишь. Вот увидишь».
Каваша прошел через множество комнат, каждая из которых была создана злым разумом. Он чувствовал безумие, создавшее это место, отчаяние рабов, обрабатывающих и укладывающих камень, в то время как боги-обманщики тянули его все глубже и глубже, пока не достигли центра. Каваша почувствовал пульсацию за огромной дверью.
– Это цена. – прошептал ему на ухо женский голос.
Дверь открылась, являя устрашающую конструкцию – огромный хрустальный цилиндр, подвешенный на металлических опорах над кипящей лавой. С помощью некоторой интуиции Каваша знал, что это устройство ловило души в цилиндр и, наполняясь их спектральной энергией, душило все живое в мире. Пойманные призраки кружились в нем и стонали от боли. Но это было не самое худшее. Из цилиндра выходила гладкая черная пуповина, которая кормила гротескного монстра, парящего в воздухе рядом с ним – проклятый и застрявший в развитии эмбрион какого-то забытого бога, который бормотал и хватался за воздух, пытаясь когтями отыскать живую плоть.
Каваше потребовалось все, чтобы на него взглянуть. Его чувства были ошеломлены, подобно лодке во время цунами, не только потому что перед ним была причина распада и упадка Чульта во всем его ужасе, но и потому, что теперь он понимал так, будто сам пережил каждое событие – почему и как все происходило, воздвигая гробницу. Слезы текли по его лицу, когда осознание предназначения гробницы погрузилось в его существо. Каваша закрыл глаза, не в силах больше смотреть на эту сцену.
– Теперь ты знаешь, – сказал женский голос.
Когда Каваша открыл глаза, он находился в хрустальной комнате, большей, чем пять Больших Колизеев в Порте Нианзару. Он стоял перед фигурой женщины, которая светилась божественным сиянием, а за ней стояли пять других бараэ, воинов-жрецов Мезро.
– Ты уже какое-то время стучишься в дверь, – сказала женщина. – И теперь она открыта для тебя.
Каваша огляделся в поисках признаков того, что ему снится сон, но чем внимательнее он смотрел, тем реальнее все становилось. Он мог различить город и небо, окружающие хрустальный храм, но божественный свет заливал стены, делая их полупрозрачными, и открывал лишь смутные силуэты зданий и площадей снаружи.
– Как мне это остановить? Как мне его уничтожить? – спросил Каваша, все еще не оправившись от видения в гробнице.
– Следуя тому пути, который привел тебя сюда. Внимая этому чувству, которое никогда не покидало тебя, словно тигра, преследующего свою добычу, – ответила женщина.
Каваша подумал об этом чувстве внутри него. Ощущение, которое в молодости тянуло его в джунгли, привело к Купалу, Самрите и Заре. Он подумал о том, как каждый из них сыграл важную роль в его появлении в хрустальном храме, как их действия привели его в это место. На каждом этапе пути Каваша двигался в неизведанное, но в то же время казалось, что все было организовано божественной рукой.