Самрита указала на центральную площадь, теперь затонувшую, где пересекались две главные улицы, разделявших город с востока на запад и с севера на юг.
– Это то место, где должен был быть хрустальный храм?
– Да, – подавленно ответил Каваша. Он почувствовал смесь эмоций, когда его взгляд остановился на обломках некогда священного города. Он был полон печали из-за того, что потерял доступ к чему-то большему – Лабиринту – возможности использовать устройство, созданное богом, чтобы упорядочивать смятение и хаос в смертном разуме и душе, и исцелять раз и навсегда все то, что было скрыто, перекручено и искривлено внутри себя. Пройти лабиринт и прийти к месту воздаяния, а затем войти в очищающий свет кристального храма… все это было потеряно из-за глупости людей, которая привела к гневу на всех – тех, кто растратил такой дар, тех, кто воспользовался возможностью у него, и всех тех, кто искренне жаждал ясности. Уникальной ценность этого места была жемчужиной, втоптанной в грязь невежества в жадной битве свиней, жаждущих господства над корытом бессмысленных отбросов.
Такой подарок сделал Убтао только для того, чтобы растратить его на дураков.
Самрита видела боль, наполняющую Кавашу. Не требовалось особой проницательности, чтобы увидеть, что Мезро был для него чем-то большим, чем просто достопримечательностью или зрелищем. Разрушенный город символизировал смерть чего-то особенного и уникального, редкий цветок божественной идеи, шанс чего-то сверхъестественного, чего-то, что всегда было за пределами войны, страданий, ненависти и разделения. Когда она посмотрела на город, она поняла, что здесь возникла идея нового сообщества, в котором живущие могли пройти по Лабиринту и прийти в гармонию с окружающими. Каких граждан мог бы взрастить такой город? Что могли бы сделать мезроанцы, если бы он не пал? Слезы внезапно начали появляться в ее глазах, когда Самрита столкнулась с чем-то большим, чем ее разум мог осознать – священным, свободным от мелких забот.
– Я должен пойти в центр и посмотреть, услышит ли Убтао мое сердце, – сказал Каваша.
– Ну, ты не пойдешь туда один, – ответила Зара.
Достигнув дна речной долины, они начали свой путь к берегам Олунга и Мезро. Они прошли мимо обвитых лианами деревьев и чистых ручьев, которые впадали в реку. По мере того, как они приближались к стенам города, все больше и больше руин высовывалось из редеющей флоры джунглей, будто надгробия давно забытого кладбища.
– Окрестности Мезро, – сказал Каваша. – Когда-то здесь жили люди.
Он провел рукой по одному из покрытых мхом камней и подумал, сколько человек прошло через это место и возложило руки на этот камень. Теперь они могли видеть рушащиеся стены и широкие бреши там, где они рухнули в щебень. Сквозь щели они мельком увидели центральную часть города, многоэтажные здания, разделенные узкими улочками и переулками. Когда они перелезли через груду обрушившихся камней и сделали первые шаги в городе, Самрита увидела, что один из переулков выходит на одну из великих улиц, ведущих к храму. Несмотря на то, что улица была покрыта корнями инжира-душителя и толстыми листьями растений джунглей, Самрита смогла различить каменную кладку – массивные блоки из камня, оформленные и обработанные с удивительной четкостью.
– Там внизу. – Самрита указала.
Когда они двигались по улице к грандиозной площади, то на ней было тесно и завалено щебнем, а из булыжников выросло несколько больших деревьев, сужающих проход. На полпути ветер переменился, и воздух стал затхлым.
Зара застыла.
– Проклятие, – она выругалась себе под нос. – Нежить.
Каваша схватил свой посох и наделил его друидической магией, готовясь к битве. Он попытался понять, где находится нежить, но улица была забита корнями и камнями, а окна в выдолбленных зданиях создавали сквозняки.
– Оно исходит от одного из этих… – слова Каваши были заглушены стонами зомби. Некоторые выскочили из темных дыр в разрушенных зданиях, а другие вышли из темных луж застоялой воды.
– Держись ко мне ближе и продолжай двигаться, – сказала Зара, обнажая меч. – Мы должны добраться до площади. Мы будем мертвы, если окажемся здесь в ловушке.
Зомби хлынули на улицу впереди и позади них. Некоторые карабкались друг на друга, скользя по булыжникам, в то время как другие пытались прорваться через трещины в стенах, ненадежно возвышающиеся по обе стороны улицы. Самрита использовала свой рюкзак в качестве щита, отражая когти трупов, а Зара бросалась вперед, отрубая конечности и головы на своем пути. В некоторых местах им приходилось карабкаться гуськом, когда они передвигались вокруг стволов деревьев и мимо разрушенных зданий, но улица быстро заполнялась нежитью.