Действительно, роман «Перед зеркалом» представляет собой совершенно «нового» Вениамина Каверина. По-прежнему оставаясь пытливым и даже дотошным в поисках фактов, Вениамин Александрович изучал по фотографиям картины своей героини, в Праге судьба свела писателя с «пани профессоркой», женщиной-искусствоведом, читавшей лекции в Карловом университете. В богатой коллекции, украшавшей ее дом, Каверин обнаружил портрет, принадлежавший кисти его героини, Лизы Тураевой.
Но еще до этого судьба художницы уже успела захватить Каверина: «…Я не только узнал свою будущую героиню, я полюбил ее… Впервые с такой вещественностью я понял знаменитую фразу Флобера: „Эмма — это я“».
Письма этой девочки-девушки-женщины, которые она писала ученому Константину Карновскому на протяжении десятилетий, их несколько встреч дышат в романе не только психологической достоверностью и даже трепетностью, но и пронизаны, вопреки утверждению Каверина, тайной. Той тайной, что нерасторжимо связывает искусство и реальную жизнь, подобно качелям, радостно вознося человека-творца к победам и мучительно опуская в разочарование и боль от несбывшегося, неслучившегося.
«Прочесть письма художницы и заново написать их, сохранив и усилив отчетливую женственность их интонации, Каверину, конечно, помог опыт „Открытой книги“, — отмечают О. Новикова и Вл. Новиков. — …Единственная цель художника — полностью отдать себя работе, за этой чертой — независимо от степени успеха и понимания другими — всегда стоит принципиальная победа». Но дальше авторы, отдавая дань «любовно-психологической динамике» отношений героев, пишут о резком противопоставлении натур художника и ученого. Думается, это не совсем точно.
«Интуитивный» и «рациональный» типы поведения зачастую могут быть связаны с женским и мужским отношением к любви, тем более — поначалу односторонним, тем более — раскрывающимся не в общении, а в переписке. В чем-то они, несомненно, связаны и с жизнью героев в разных странах и, соответственно, с вольно или невольно усвоенным образом жизни. И в романе происходит так (на мой взгляд, это мастерское открытие Вениамина Каверина!), что Лиза Тураева ощущает себя постоянно вглядывающейся в собственный облик перед зеркалом так, а не иначе сложившейся жизни, а Константин Карновский оказывается перед этим зеркалом десятилетия спустя, когда он даже не знает, жива ли Лиза.
Как ни странно, но и это — черта не противостояния различных типов поведения, а женское и мужское восприятие собственного внутреннего мира…
Тем более что Вениамин Александрович Каверин, завершая рассказ о том, как был написан роман, пишет весьма знаменательную фразу: «Мало надежды, что молодые люди нашего времени услышат в моей книге великую музыку русской живописи начала двадцатых годов с ее мерным чередованием отчаянья и надежды. Но даже отзвуки, если они донесутся до них, заставят задуматься о многом».
Роман появился в 1970 году. За прошедшие с того времени без малого пять десятилетий надежды в нас вряд ли могут теплиться — отзвуки, похоже, заглохли окончательно…
Повесть «Косой дождь» можно без преувеличения назвать одним из изящнейших произведений Вениамина Каверина, в котором акварельно запечатленные характеры не утрачивают своей психологической точности и многомерности. Нанесенные легкими (по видимости) штрихами, они складываются в то случайное и неизбежное, невольное сообщество, в котором люди ощущают себя одновременно частью целого и совершенно отдельными индивидуальностями.
В «Косом дожде» много поэзии — она, словно струи этого летнего дождя, пронизывает повествование, придавая ему удивительную простоту и прелесть. Дождь, идущий в Италии, куда выехала туристическая группа, невольно «рифмуется» с дождем в Мурманске, где сын героини Игорь пытается разыскать своего отца. Романтизируя, приподнимая зарождающиеся чувства Токарского и Валерии Константиновны на фоне старинных зданий и площадей Флоренции, косой дождь романтизирует и то отношение, которое испытывает сын Валерии Игорь к своему никогда не виденному отцу. Отец кажется ему героем, в то время как он является спившимся жалким человеком, пропавшим неизвестно куда после того, как его списали из флота.
Считается, что повесть эта посвящена людям искусства, но скорее она повествует об искусстве как части жизни — о том, насколько оно пронизывает чувства разных людей, насколько может сблизить или отдалить. Ведь не только Токарский противопоставлен заносчивому скульптору Аникину, а вся группа испытывает по отношению к чете Аникиных отчуждение, нежелание вступать в какие бы то ни было контакты.