Не успеваю ответить. В дверях появляется Павел Захарович. Тяжело дышит. Под расстёгнутым бушлатом на лацкане пиджака вдруг замечаю золотую звезду Героя Советского Союза.
— За вами приехал Хасан.
— Как? Почему? — недоумевает Вадим. — Договаривались в семнадцать, а теперь только начало десятого! Хочу паровую форель!
— С ним какой‑то архитектор из Тархыза. Приехал за вами. — Павел Захарович указывает на меня. Рыбу к машине сам отнесу. Собирайтесь. Ничего не забудьте.
«Какой архитектор? Почему? — в смятении думаю я, швыряя в дорожную сумку зубную щётку и тюбик пасты.
Мы шагаем к проходной. Кроме своих сумок — несём по пакету с форелью. Павел Захарович тащит карпов. Меня почему‑то жгуче интересует‑за что этот человек получил золотую звезду Героя? Ещё могу успеть задать вопрос — и не решаюсь. «Безусловно, бывший военный, отставник, — думаю я. — Кто его знает, в каких частях, в каких родах войск совершал он свои подвиги…».
За проходной в заляпанном грязью «газике» сидит Санчо Панса — Ха- сан, рядом, надо же! — длинный и тощий, как Дон Кихот, давний мой знакомец Нодар. Какой же он архитектор, он — тбилисский археолог.
Выскакивает навстречу мне из машины. Обнимаемся. Забираем клеёнчатые сумки с карпами у Павла Захаровича, прощаемся, благодарим его. «Газик» разворачивается, мчим мимо длинного бетонного забора, вылетаем на ведущее к городу шоссе.
Почувствовав себя чужим при встрече давних друзей, Вадим, чтобы принять участие в разговоре, сообщает:
— Вы, видимо, забыли, но в последнюю минуту я снял с вешалки и положил в сумку вашу пижаму. Не беспокойтесь.
— Какую ещё пижаму? Сроду не носил пижам!
— Как? Разве не ваша — золотистая в полоску?
…Хотя Нодар торопится: у него самолёт в Москву, откуда он вечером вылетает на всемирный конгресс археологов в Грецию, уговариваю всех вернуться к рыбхозяйству.
У проходной сигналим насколько раз, пока не выходит Павел Захарович. Спешу навстречу с чужой пижамой в руках. Объясняю, в чём дело, извиняюсь.
Тот улыбается, говорит:
— Так это же Леонида Ильича. Брежнева. Оставил, когда рыбачил последний раз.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Под полом и за стенами дома стеклянно перезванивают струи бегущей с горных вершин реки. Из соседней комнаты слышно позвякивание посуды. Это прибирают со стола Надя — жена Хасана — и её мать.
Сам Хасан со всеми пятью детьми во дворе, если галечный полуостровок с несколькими плакучими ивами можно назвать двором. Оттуда сквозь шум реки невнятно доносится ребячий смех, возгласы.
Стоит даже не сомкнуть, а просто чуть прикрыть глаза, и я оказываюсь в запомнившемся своей необычностью давнем счастливом сне.
…Большой стеклянный дом сверкает под солнцем посреди широкой, вольно текущей реки. Кажется, он плывёт, как корабль. Я лежу на низкой тахте, заглядевшись на бегущие по потолку отблески воды и света. Из раскрытого окна с помощью длинной удочки можно ловить рыбу.
Сейчас за окошками уже стемнело, никаких отсветов здесь нет, но музыка, вызванивающей за стенами воды все та же. И прекрасно ощущать себя на зыбкой грани между когда‑то увиденным сном и этой, похожей на сон, реальностью. Лежишь, запрокинув руки за голову, желаешь лишь одного — чтобы жизнь не вырвала тебя из этого состояния. Единственное, чего не хватает для счастья — Жанны…
Час или полчаса тому назад Нодар и Вадим уехали на присланной за ними Шамилем Аслановичем «волге». Помчали сначала в аэропорт, отправить Нодара, затем в гостиницу, отвезти Вадима. Я тоже должен был уехать с ними, но с радостью ухватился за приглашение Хасановой тёщи — «Оставайтесь ночевать у нас, места хватит». Действительно, в этом похожем на длинный сарай домике оказалось довольно много небольших комнат, четыре или шесть, не считая отдельно стоящей кухоньки.
Хасан привёз нас с «рыбной ловли» в первой половине дня. Несмотря на пасмурную погоду, было достаточно светло, и я впервые обратил внимание на то, что здесь, чуть не в самом центре города, где я прожил больше двух недель, оказывается, внизу за каменным парапетом набережной, фактически в воде, стоит на сваях несколько жилых домиков. Грядки пустынного сейчас огорода, куры и даже козочка — все это теснится между клокочущей в камнях рекой и парапетом, а в самом доме на радость двум девочкам и трём пацанятам имеется аквариум с тропическими рыбками и клетка со щеглом.
Вообще‑то нас с Вадимом ждали здесь к вечеру, но Нодар, со свойственной ему энергией, едва прибыв из Тбилиси, узнал у Шамиля Аслановича, где я нахожусь, тотчас приехал за мной с Хасаном.