Русский житель Грозного Анатолий Александрович Дронов 1958 года рождения, бывший футболист, игравший за команду «Терек», лишился жилья, так как после освобождения из мест заключения обнаружил, что обе его квартиры были заняты новыми жильцами. Оставшись без жилья и средств к существованию, Дронов какое-то время бродяжничал, ночевал у знакомых или в подвалах. Затем его приютила у себя знакомая, у которой он прожил пару лет. После её кончины Дронов поселился у друга. 3 февраля 2013 года Анатолий нашёл работу на одной из многочисленных частных строек города. Он вернулся домой довольным, рассказал с радостью о новой работе, за которую ему пообещали пять тысяч рублей. 4 февраля вечером по возвращении с работы он еле передвигался, отхаркивал кровью, тело его было покрыто гематомами. Сначала говорил, что по неосторожности упал, но после долгих расспросов признался, что его избили, однако «скорую» вызывать не разрешил. Выпив обезболивающее, Дронов уснул, а утром 6 февраля друг обнаружил его без сознания. Приехавшая «скорая» констатировала смерть мужчины[247].
Русский из Грозного: «О какой толерантности может идти речь?»[248] Проблема оттока русского населения из так называемых «национальных республик» Северного Кавказа возникла не вчера. Обычно, когда об этом заходит разговор — неважно, с широкой трибуны или в кулуарных беседах, — вспоминают о 1990-х. Эти события ещё свежи в памяти, и без их переосмысления обсуждение данного вопроса невозможно в принципе. Но в 1990-х ли начало происходить притеснение русских в СКФО? Очевидно, что корни этого лежат гораздо глубже.
Своего рода иллюстрацией процессов, итогом которых стал почти полный исход русских из некоторых северокавказских республик и значительный — из других, стало письмо, окольными путями переданное в редакцию портала СКФОпews. Его автор небезосновательно тревожится за свою безопасность, поэтому имя его в данном материале не фигурирует, однако в редакции есть и конверт, и рукописный оригинал самого письма. Безусловно, суждения этого человека кому-то могут показаться резкими, кому-то, возможно, — неприемлемыми. Но вместе с тем, нельзя не признать, что в его словах сквозит накопившаяся за годы боль и обида значительной части русских жителей Северного Кавказа.
Автор письма, по его же собственным словам, человек уже не молодой и большую часть своей жизни он прожил в Грозном. Начинает свой рассказ он «…с маленького экскурса в прошлое. До приезда чечен в Грозный [речь идёт о реабилитации чеченцев и их возвращении из Казахстана в 1957 году. — Ред.] у грозненцев была такая традиция: на майские праздники массовый выезд в Джалку и Чернореченский лес. Но уже через полгода после их приезда обком КПСС вынужден был запретить эти мероприятия из-за частых убийств русских, которые совершали представители “несчастного народа” на этих мероприятиях. Были запрещены все молодёжные вечера отдыха, город Грозный погрузился в средневековый мрак, и началась новая история и новые правила жизни».
По свидетельству автора письма, порядки в городе после этого резко поменялись. «После своего возвращения они сразу же захватили все хлебные места — милиция, прокуратура, торговля, рынки, суды, следователи, адвокаты, райпотребсоюзы, — которые до этого занимали армяне».
Теперь уже понятно, что происходящее было бы не так уж страшно, если бы всё ограничилось административным «переделом». Но в действительности русские, жившие на тот момент в Грозном, столкнулись с откровенным криминалом. «Из-за очень частых убийств русские, да и не только, подняли “революцию” против беспредела чечен. Это случилось после очередного убийства — зарезали демобилизовавшегося матроса на ж/д вокзале, — и разгневанные колонны русских с жертвой на руках двинулись к обкому КПСС. Вместо объективного разбора очередного преступления власть обрушила на демонстрантов, несущих гроб с очередной жертвой, всю свою большевистскую беспощадность».
По имеющейся информации, виновные в смерти молодого человека наказаны не были. «Чечены, как и сегодня, остались безнаказанными из-за статуса “пострадавших от сталинского произвола”, хотя главными преступниками были именно они, — пишет житель Грозного. — Всю эту революцию коммунисты скрыли от общественности СССР, но у грозненцев осталась кровавая рана на сердце от этой подлости». Здесь следует заметить, что описанные события произошли до так называемого восстания рабочих в Новочеркасске, которое, в свою очередь, спустя многие годы, но всё же получило максимально широкую огласку. В том числе по новочеркасским событиям был даже снят многосерийный художественный фильм «Однажды в Ростове». Грозненское же восстание русских, произошедшее за четыре года до событий в Новочеркасске, по сей день так и покрыто завесой тайны.
247
Русский житель Грозного отказался отдать жильё и умер от избиения // Северо-Кавказское Новостное Агентство [Электронный ресурс]. – 2013. – Режим доступа: http://skfonews.info/news/3535