Еще один кобанский могильник
То, что мы теперь считаем врожденным суеверием, было для наших предков вполне естественным убеждением. Находя, по-видимому, оправдание в каких-то неведомых нам фактах, они полагали, что мертвое тело наделено некоей таинственной силой, способной причинять зло.
Если вскрытый могильник не ограблен в древности и в последующие эпохи и все, что в нем сохранилось и не подверглось тлению, дошло до нас, — это огромная удача для археолога. К тому же, если его удалось раскопать полностью, то информация, дошедшая до нас, резко увеличивается. Тогда мы сможем словно заглянуть в жизнь древнего коллектива, ест а вившего этот могильник, не только увидеть то оружие, которым сражались воины, те орудия, с помощью которых они трудились в мирные дни, но и представить себе, что думали они о жизни и смерти, какова была социальная структура и т. д.
Известно, что смерть сородича всегда вызывала у людей двойственное чувство, С одной стороны, ему следует отдать последний долг, снабдить всем ценным, чем он обладал, для загробного путешествия, для жизни в загробном царстве и, очевидно, «для отправления культов в мире без возврата» [Антонова, 1980, с. 21], построить надежный «дом мертвых», дать с собой еду и питье, оружие и орудия труда, одеть его и украсить. С другой стороны, нужно обезопасить живых от его возможного возвращения или губительного, влияния, причем, чем большим влиянием он пользовался при жизни среди соплеменников, тем опаснее мог оказаться после смерти и тем весомее должны были быть меры, принятые для того, чтобы его обезвредить. Благодаря обычаю погребать с человеком те предметы, которые символизировали его функции рядового члена общества, военачальника или шамана, — орудия труда, парадное или военное оружие, пиршественные Чаши, культовые жезлы, жертвенники и т. д. — мы получаем представление, о культуре изучаемого нами общества.
Анализ различий в составе инвентаря отдельных погребений указывает на разное положение в пределах древнего коллектива тех людей, чьи погребения обнаружены. Наша задача — определить, какой смысл был ими вложен в эти отличия. Участие антропологов в экспедиционных работах позволяет точнее определить те манипуляции, которые производились с погребаемыми, и попытаться установить их смысл.
Рассматриваемый ниже могильник позднекобанской культуры был полностью раскопан в 1977–1979 гг. археологической экспедицией под руководством автора в зоне Эшкаконского водохранилища.
Устье Эшкаконского ущелья находится в 18 км к западу от Кисловодска. Ущелье, широкое в нижней части, постепенно сужается к верховьям; оно ограждено похожими на боевые корабли плосковершинными крутыми мысами, на некоторых из них располагались средневековые труднодоступные крепости, находящиеся между собой в зрительной связи.
По мере продвижения вверх по ущелью отдельные рощицы из низкорослых деревьев сменяются густыми, труднопроходимыми лесами, где и сейчас молено встретить кабана и… серну, волка или медведя. Ущелье становится труднодоступным: плато Бийчесын в верховьях Эшкакона является водоразделом трех основных рек Северного Кавказа — Кумы, Терека и Кубани. Все плоскогорья над изрезанной Эшкаконской долиной представляют собой прекрасные альпийские пастбища для стад, отар и табунов, пасущихся здесь с ранней весны до первого снега (он выпадает тут в конце сентября, а в конце октября — начале ноября ложится прочным покровом). В верховьях ущелья разведки выявили древние могильники и поселения «а абсолютной высоте более 2000 м над уровнем моря.