На чердаке мечети мы с Русланом видели разодранные священные страницы из арабских книг. Какого они века?…
Конечно, открытий и в Дагестане у меня много. В 1957 году в Гилияре нашли кувшин с обуглившимися зернами пшеницы, позже находку датировали третьим тысячелетием до нашей эры…
В поселке Белиджи на новые дома все вешают пучок колючей травы или прибивают бараньи рога — от сглаза…
Рецепты проверенные, пришли из глубины веков, ведь прежде, до V столетия, здесь была столица княжества Чога, городище умещалось в крепости Торпах-кала (Глиняная крепость). На остатки крепости и захотелось посмотреть, вот почему моя дорога завернула сюда. Однако в селении никто не знал о реликвии. Даже не слышали о такой! Об этой лезгинской ровеснице Трои.
Опять же спасибо случаю и терпению: они свели с веселыми солдатами, которые знают о крепости все. Короче говоря, в лесу сохранилась Торпах-кала. Но к ней просто так не подступиться. Что-то, видимо, там берегут для наших новых мирных инициатив.
Это они, солдаты, нашли в земле Торпах-кала битую и целую посуду, изделия из меди: кольца, украшения. Несколько раз находили золото. Это они, солдаты, знают, где, в каких местах под землей пустоты. Это они говорят, что около свалки есть плита, загораживающая подземный ход. Они не раз пытались подцепить плиту бульдозером, не поддавалась, гадина, так и бросили.
Интересуются, выходит, наши современники крепостью…
Остальные свои встречи в Дагестане я стараюсь забыть: тяжелый сон. Несчастная страна. Обездоленная… Там бессилие и безнадежность, а это — самое страшное. Ибо, как сказано в Коране, самое большое на свете несчастье — безнадежность…
Не знаю, забуду ли встречи с потерянными аксакалами… С опущенными глазами, я пытался было сказать аксакалам о великих лезги начала века, о которых они, похоже, даже не слышали. Например, о Бейбалабеке Султанове, крупнейшем враче, вернее, естествоиспытателе, преподававшем в Сорбонне (в Париже — Г.А.). Или о Али Гасанове, который поражал собеседников "эрудицией и силой мысли, разбиравшийся во всех тонкостях Спинозы и Лейбница, Канта, Гегеля и других" (так писали о нем современники), причем излагал он свои мысли и на турецком, и на фарси, и на арабском, и, конечно, на европейских языках.
Пустые мои хлопоты! И я вдруг с ужасом понял, что целые поколения всю свою жизнь только крушили, чтобы "до основанья, а затем…". У них своя история, свой отсчет времени. Их устраивают легенды о прежней отсталости и дикости лезги, эти легенды они же придумали. Будто бы не было гениального Фагира — поэта XVI века, Салаха, лезги Кадыра, Мирзы ал-Ахты и других мыслителей XVII века. Забыты Раджаб Амирханов, Мулла Нури, Мирзали Али. Сколько их, великих умов Лезгистана, вычеркнуто из истории! Великанов низвергли, а на постамент подняли карликов…. Часто буду вспоминать Тагирджал, там в полночь случилось землетрясение. Но тряслась не земля. То ушедшие лезги ворочались в могилах. Неспокойно ныне им, нашим предкам…
Жеребца, у которого связаны ноги, спросили: "Сколько лет тебе жить?" — "Спросите у хозяина", — ответил конь.
На этом заканчивает свой рассказ о лезги наш уважаемый земляк, кумык по национальности, интернационалист по духу. В его большой душе, в любви к людям, интернационализме меня убеждают его прекрасные статьи, опубликованные ранее.
Спасибо тебе, Мурад, за теплые слова о лезги, боль за него в связи с его плачевным, униженным положением. Увы, и твой народ, мой друг Мурад, не в лучшем положении. "Великие советские интернационалисты" заварили такую кашу на нашей земле, что не скоро мы ее расхлебаем. Но надежда на лучшее будущее наших народов есть, поскольку на земле остались такие, как ты, Мурад, и таких немало.
Мир, благополучие и благоденствие твоему дому и твоему народу! Разреши теперь мне немного рассказать о том, что открылось мне в истории лезги. Мой рассказ будет скучным и строгим, поскольку придется, опираясь на исследования ученых, "вещественно" доказать, что Лезги в прошлом был тем народом, о котором ты, Мурад, так хорошо рассказал.
Глава первая
Древнейшие поселения на территории Восточного Кавказа