Остатки персидских войск, предводительствуемые Мухаммед-ханом Афшаром, по-спенгао ушли в Иран. Победителям достались большие трофеи.
Надир назначил на Восточном Кавказе нового правителя — Амир-Аслан-хана, которому приказал подавить восстание.
Для того, чтобы иметь опору и как-то уменьшить сопротивление лезгин, Надир в 1739 году с берегов Куры в районы Дербента и Кубы переселил часть племен сорсоров (сур-соров), от имени которых и поныне остались такие названия сел, как Сор-Сор, Сур-Сур, Сар-Сар, Сур в Геогчайском, Кубинском, Шемахинском и других районах [9].
Весной 1741 года Надир-шах опять сам вступил в пределы Лезгистана — в Шемахе разместил 150-тысячную армию. Отсюда он направлял в различные регионы Лезгистана несколько крупных отрядов войск для подавления восстаний.
Всюду войска Надир-шаха встречали упорное сопротивление повстанцев, "Шах, — писал русский консул С.Аврапов, — сколько войска против лезгинцев ни посылает, лезгины в сражениях всегда персиян рубят…" [20].
Терпя поражения, Надир-шах стал вымещать свое зло на населении и семьях повстанцев. От преследования жители лезгинских сел близ Дербента ушли в горы [36].
Совершив большие разрушения и погромы, войска Надир-шаха приблизились к Ри-чинской крепости. Ворвавшись в селение, войска шаха учинили разгром, разграбили имущество жителей и устроили шах-харман [8].
Опустошая все на своем пути и неся при этом большие потери, персидские войска вступили в Казикумух 12 августа 1741 года [8]. Чолак-Сурхай сдался на милость шаха. Русский резидент Калушкин 12 августа 1741 года сообщил из Кумуха, что "Сурхай, видя горских людей в крайнем несогласии и себя самого от сыновей своих оставленным, через Гани-хана изъявил покорность. Он сдался вместе со своей семьей" [35]. Об отношении борющегося населения к Чолак-Сурхаю говорит такой факт. После захвата Кумуха Надир-шах потребовал от Чолак-Сурхая снаряжение и отряд воинов, состоящий из 1000 человек. "В шахский же лагерь Чолак-Сурхай явился с отрядом в 400 человек, так как"… он более того числа дать власти не имеет, понеже всего деревни, имея с аварским ханом сообщения, учинились ослушны, а о своих сыновьях, где они скрывались, и знать не может" [37].
После этого Надир-шах направился в Кайтаг. Кайтагский уцмий, как и Чолак-Сурхай, прекратил сопротивление и сдался, хотя подвластные ему жители продолжали борьбу.
В октябре 1741 года Надир-шах послал сильный отряд против Табасарана. В сражении шахские войска были разбиты [31].
Надир-шах организует несколько безуспешных карательных экспедиций на территорию лезгин и табасаранцев [8]. Горцы от пассивной обороны стали переходить к активным действиям против шахских войск, расположенных лагерем недалеко от Дербента. "Набеги горцев, — писал Бутков, — весьма беспокоили его (Надир-шаха) войско" [1]. Лезгины всегда нападали из-под прикрытия камыша, грабили и убивали проезжающих [31]. Очевидец событий, русский резидент при персидском дворе Калушкин, писал в конце 1741 года, что шах "от лезгин-цев много потерял силы, был многократно от них разбит" [1].
В 1742 году части иранской армии направились в Кумукскую степь, Самурскую долину, Табасаран, Кайтаг, Аварию [8]. Во главе войск, отправившихся в Аварию, был сам шах [45], который потерпел здесь поражение от объединенных сил горцев. "Из тыла вражеских войск пробрались в Аварию лакцы, даргинцы, кубачинцы, лезгины, кумуки, кайтаги" [9].
Во время военных действий в Аварии в ставке Надир-шаха находился Чолак-Сур-хай. "Остатки разбитой шахской армии, возвращаясь из Аварии по Самурской долине, осадили селение Тублюк [31]. Шахские войска в течение трех дней держали в осаде селение Кудиль, но они не смогли его взять, вынуждены были отступить, заключив с жителями мир" [38].
В 1742 году Надир-шах трижды во главе 30-тысячной армии вторгался в Табасаран с целью наказания восставших жителей и каждый раз отступал, неся большие потери. Только в одном бою с табасаранцами убито 800 шахских солдат и шах едва не лишился жизни [38]. В ноябре того же года большой отряд иранских войск был наголову разбит в верховьях реки Дербах.
После 1742 года Надир-шах не предпринимал серьезных попыток проникнуть в горы. Его армия стала таять под непрекращающимися ударами горцев, в основном лезгиноя-зычных народов. К тому же в его армии начались голод и болезни. Русский резидент Братишев, называя "победы шаха гнилыми, отмечал, что тот через два года на Восточном Кавказе ничего достигнуть не мог, что государство свое подорвал, народ истощал, войска растерял и остальные крайне изнурил" [39].