Из вышеуказанных работ ясно, что албанским государственным языком специалисты считают древнеудинский язык — при этом они ссылаются на армянские источники. Неужели древнеудинский язык в такой степени отличается от современного удинского языка, что специалист по истории языкознания и удин по национальности Воршил Гукасян не смог найти ключа к дешифровке графики на родном языке? По характеру шипящих, гортанных и свистящих звуков албанского алфавита С.Н.Муравьев считает, что "в таком фонемном инвентаре нет ничего ни необычного, ни невозможного для кавказского языка лезгинской группы, каким, несомненно, был албанский" [61]. Почему албанским языком должен быть какой-нибудь отдельный язык, входящий в лезгинскую группу (удинский, цахурский, табасаранский и др.), а не сам лезгинский язык, обобщающий все родственные ему языки? Может быть, такой логичный вопрос неспециалиста покажется специалисту наивным, но полученные нами результаты подтверждают обоснованность именно такой постановки вопроса.
В одном из дагестанских журналов [64] была опубликована копия (в виде рукописи) одной страницы неизвестной книги (рис.2.3). Предполагалось, что книга написана албанскими буквами и на лезгинском языке. Следует сразу отметить, что, несмотря на наши по иски, подлинность этой страницы подтвердить прямыми доказательствами не удалось: у редактора журнала оказалась фотокопия текста. Осталось выбирать одно из них: или выбросить "памятник" как бумагу, не имеющую исторической ценности, или же все-таки попытаться дешифровать и в случае положительного исхода искать хотя бы косвенные доказательства верности дешифровки в содержании текста.
Попытки транскрибировать этот текст показали, что известный "список" (рукопись 7117 Матенадарана), как и в случае дешифровки Мингечаурских памятников, не дает непосредственного и однозначного ключа чтения "текста". Мы считаем это естественным. С одной стороны, можно допустить, что в "списке" указываются образцы букв албанского алфавита, которые могут быть в какой-то степени искажены при рукописном применении, с другой стороны, алфавит может меняться, совершенствоваться в течение определенного времени и буквы известного алфавита и новонайденого текста могут не совпасть. Поэтому для дешифровки этого албанского письма мы действовали по разработанному нами особому методу — слово-буква-слово", предполагая, что с языком текста мы хорошо знакомы.
Суть этого метода заключается в следующем. Внимательно просматривая текст и действуя логическим путем, выбираем какую-нибудь группу букв и по повторяемости или по месту употребления (в начале, середине или в конце предложения) этих букв мы выделяем их в виде одного смыслового слова (или корня слова, или же окончания). Убедившись в том, что именно это слово, смысл которого нам знаком, имеется в тексте, мы обозначаем текстовые буквы этого слова буквами известного всем другого алфавита. Подставляя эти буквы на место соответствующих знаков в других местах текста, находим другие слова, при помощи которых обнаруживаем новые буквы. Если таких слов не находим, то считаем наше предположение ложным. Такое направление действий (буква — слово — буква — слово) продолжается до тех пор, пока не прочитывается весь текст и не исчезают сомнения в его содержании. Целесообразность этого метода зависит от того, насколько мы хорошо владеем языком, на котором написан текст, и от возможности проверки правильности подбора каждой буквы на большом количестве слов, т.е. от объема материала. Этот метод исключает возможность выражения какого-либо законченного смысла одинаковыми знаками, но на разных языках.