В рядах собравшихся на площади послышался шум. Кто-то из числа участников схода выкрикнул:
— Снова хотите отбирать у нас кур?
— Ты, Мамай-Азиз — владелец мельницы, держи язык за зубами, — предупредил с нескрываемой ненавистью Гасанов. Красный партизан хотел сказать еще что-то резкое, но со своего места встал секретарь райкома. Он знал, что активный участник гражданской войны, один из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени в Дагестане Али Гасанов, за плечами которого солидный стаж партийно-советской работы, очень резок и никогда не кривит душой в разговоре с людьми. Однако резкость Али могла сейчас испортить дело.
— Товарищи, нам нельзя забывать об одном, — начал свою речь секретарь РК ВКП (б), — в колхоз мы должны принимать только добровольцев. Лишь добровольный совместный труд может привести к победе колхозного движения.
— Верно! Верно! — раздались голоса из рядов участников сельского схода. Постепенно шум стих. Все ждали, что скажет дальше секретарь райкома.
— Давайте, товарищи, решим, как нам быть, — продолжал он. — Или мы и впредь будем влачить жалкое существование, или должны преобразовать нашу жизнь. А преобразовать ее можно только в том случае, если будем трудиться коллективно, все вместе, и вести хозяйство на основе техники. В состоянии ли мы обеспечить наше мелкое крестьянское хозяйство машинной техникой? — спросил оратор, обращаясь к одному из стариков, сидевших в президиуме.
— Нет, — ответил старик. — Мы лошадку не можем купить, а что уж говорить о трахторе!.. Не пойдет, товарищи...
— Ты, старый пень, за нас не отвечай. Почему нам нельзя купить трахтор? — зло сказал мужчина, сидевший во втором ряду.
— Таких, как ты, у нас в селе раз-два и обчелся, — вступил в разговор Гасанов. — Не у всех же такое кулацкое хозяйство, как у тебя. Бедняк не в состоянии купить машину.
— А насчет кур и баб как? — снова подал голос владелец мельницы.
— Не бойся, твою старуху мы в колхоз не возьмем, — язвительно ответил Гасанов, посмотрев в сторону секретаря райкома.
— Граждане, — прервал тот перепалку, — перегибы при коллективизации давно осуждены Центральным Комитетом нашей партии, и нет больше к ним возврата. Никогда об обобществлении жен партия не говорила, а кулацким басням не нужно верить.
Секретарь райкома рассказал участникам схода о первых успехах сельскохозяйственной артели, организованной в соседнем ауле. Наступила тишина. Прекратились реплики в адрес лиц, находившихся в президиуме.
— Итак, граждане, мы переходим к голосованию, — уверенным голосом произнес руководитель коммунистов района. — Я еще раз подчеркиваю: в колхоз должны вступать только добровольцы.
Али Гасанов был доволен результатами голосования. За организацию колхоза проголосовало большинство крестьян. От вступления в колхоз воздержались в основном кулаки и кое-кто из середняков, имевших в своем хозяйстве значительное количество мелкого и крупного рогатого скота и пахотной земли.
Секретарь райкома, прощаясь после сельского схода с Гасановым, избранным председателем правления нового колхоза, предупредил, чтобы он был осмотрительнее при проведении на селе аграрной политики партии.
Нелегкое дело легло на плечи Гасанова. С раннего утра до поздней ночи он вместе с членами правления занимался организацией работы во вновь созданном колхозе. Трудностей было много. Кулаки и муллы устраивали поджоги общественного имущества, саботировали работу, поливали грязью Советскую власть.
3
Уже более двух часов ожидал Кахриман, сидя в зарослях. Из укрытия, указанного ему Гюлибеем, хорошо просматривалась советская пограничная полоса. Кахриман знал, что советские пограничники, в отличие от турецких, бдительно несут свое дежурство. В наряде они точно соблюдают маршрут движения по пограничной линии и каждый раз при обходе не забывают прочесать «уязвимые» места, где раньше нарушалась граница. Ему видно, как два советских пограничника удаляются от тропинки, по которой он должен переходить, и идут до конца участка заставы. Скоро они вернутся обратно. За это время Кахриман должен успеть проскочить на советскую сторону. Он уже несколько раз переходил границу на этом участке, и каждый раз им овладевал страх. Особенно страшно бывало, когда он пересекал пограничную реку. Переходить вброд горную реку всегда рискованно. Может случиться всякое... Однако раздумывать было некогда. Кахриман, сняв брюки и сунув их в сумку, сшитую из водонепроницаемой ткани, быстро вошел в воду. Ноги обожгло холодом. Неприятная дрожь пробежала по всему телу. Ему захотелось вернуться к турецкому берегу, но было уже поздно. До возвращения советского пограничного наряда оставались считанные минуты, нужно было спешить. Кахриман рванулся вперед и тут же почувствовал, как по его левой ноге ударил камень. Ощутив нестерпимую боль, он не смог удержаться на ногах. Течение реки подхватило его. Кахриман старался плыть к берегу, но это ему не удавалось. Нарушитель границы начал терять сознание...