– Тогда у меня есть более рациональное и более дешевое предложение, – не унимался Иван Николаевич. – И я надеюсь, оно вам понравится.
– Вот это другой разговор. В чем же оно состоит?
– Давайте купим каждой корове зонтик – по 12 рублей на голову. Мы получим огромную экономию государственных средств.
Партийный лидер побагровел.
– Кто директор института? – Сергей Константинович тихо встал. – Выведите своего сотрудника, чтобы он не мешал нам работать, и разберите его на партсобрании.
– Я беспартийный, – успел вякнуть Иван Николаевич перед тем как директор вытолкнул его в коридор.
Выговор он, конечно, получил. Мы ему сочувствовали, так как нам всем надоели эти директивные новые материалы. Сергей Константинович был человеком мягким. Больше никаких репрессий не предпринимал, только попросил руководителя отдела не пускать больше Ивана Николаевича ни в ЦК, ни в Госстрой. «В противном случае у вас будет новый директор», – сказал он.
И тут приблизился юбилей института. Юбилеи в те времена отмечали пышно: снимали большие залы, заказывали ресторанные буфеты со всеми видами выпивки и закуски, резервировали артистов и оркестры для танцев, готовили самодеятельность, приглашали высокое начальство. Это был вопрос престижа.
В общем, за два месяца до юбилея полинститутауже не работало. Меня освободили на две недели от всех проектных работ, чтобы я нарисовал на больших листах шаржи на наших ведущих сотрудников. Они мне с удовольствием позировали, но конечную продукцию меня просили не выставлять до юбилея. Темы подсказывали иногда сами натурщики.
Для Ивана Николаевича тема сама шла в руки. Я изобразил большую корову-буренку с зонтиком, возле которой он стоял. Я был доволен. Несмотря на карикатурные искажения, он вышел очень похожим. На следующий день, как мне сказали, Иван Николаевич пришел к директору с требованием меня наказать за издевательство над непосредственным начальником.
– И не подумаю, – ответил он. – Наоборот, я ему выписал премию за оформление юбилея.
– Так вам, значит, нужен главный инженер, чтобы коровам хвосты крутить? Так вот что я скажу: или я, или он.
После выхода из директорского кабинета запал у Ивана Николаевича пропал.
Никакого заявления он, естественно, не подал. Он сидел в своем углу и бормотал: «Так, значит, коровам хвосты крутить». Со мной он не разговаривал целый год, пока не началась новая эпопея изобретений, которая привела к перемирию.
В дальнейшем я старался принимать участие во всевозможных конкурсах – это создавало большой стимул в поисках новых решений. Я участвовал в институтских, городских и республиканских, а также всесоюзных и даже международных конкурсах.
Жюри этих конкурсов, в основном, укомплектованное чиновниками, очень быстро разработало систему, которая не позволяла победителям реализовывать проекты. Делалось это так. Первая премия, а иногда первая и вторая, не присуждались никому. По решению жюри эти деньги распределялись на несколько поощрительных премий. Этим они убивали двух зайцев: во-первых, было много награжденных, во-вторых, не было проекта, который можно было бы рекомендовать для строительства.
Значительно позже я со своими коллегами Кравченко и Хорьковой и скульптором Куликовым делал конкурсный проект памятника Ивану Франко в Ивано-Франковске.
Площадка была выбрана странно. Памятник должен был разместиться на месте памятника Ленину, а вождя мирового пролетариата предусматривали перенести на другое место.
Сразу после заседания жюри мне позвонил знакомый скульптор и поздравил:
– Молодцы! Ваш проект признан лучшим.
Мы сразу же помчались в выставочный зал на Институтскую посмотреть на результаты. На нашем проекте висела табличка «3-я премия». Рядом на шести проектах висели таблички «Поощрительная премия». Я позвонил знакомому скульптору и спросил:
– Как же так? В программе же было написано, что премии присуждаются за относительно лучший проект.
– Что ты не понимаешь, старик? Все же очень просто. Дать первую или вторую премию – значит санкционировать строительство. А строить его никто не будет. Во-первых, площадка выбрана по-идиотски – на месте памятника Ленина, который никто переносить не собирается, а, во-вторых, Иван Франко никогда не был в Ивано-Франковске. Так что бери премию и сиди тихо.
Если в конкурсе на проект монумента Джефферсона вкралась ошибка, допущенная жюри, то в наших конкурсах появлялись ошибки, санкционированные свыше. Особенно ярко они проявлялись, в конкурсах на монумент в Бабьем Яру.