Тот подошел и снова нагнулся над ним.
— Я не доктор, я санитар.
— Товарищ санитар. Расскажите, пожалуйста, что со мной случилось. Я ничего не могу вспомнить.
Санитар усмехнулся.
— А тут и вспоминать нечего. Дело обычное. Сел человек на «белую лошадь» и поскакал.
«Какая такая «белая лошадь»?» — подумал Шурик. Он не мог понять, о чем говорит этот человек. Ему вспомнился только его ишак. И то, как он...
Вдруг, словно молния пронзила голову Шурика.
Нина!!!
Ее похитили, а он здесь лежит, как в санатории.
Но почему он здесь? Может, его хотели убрать как свидетеля и ударили по голове? Неважно, главное, что он жив. Нужно бежать и спасать Нину!
Шурик вскочил, но в то же мгновение сильные руки санитара схватили его за плечи и швырнули обратно в постель.
— Ишь ты, какой прыткий попался! Бегунок! Так и лоб расшибить недолго. Что, утюг дома включенный забыл или на завтрак торопишься?
— Товарищ санитар! Мне уже хорошо. Я совершенно здоров. Где моя одежда? Я должен бежать. Нужно спасать девушку. Ее похитили,— сбивчиво стал объяснять Шурик.
— Ну вот, видишь, а говоришь, что здоров. Да ты еще с «коня» не слез.
— С какого такого «коня»? Что вы пристали с этим «конем»? Я вам серьезно говорю, мне нужно спасать...
— А когда на «белого коня» садятся, все серьезно говорят. Я уже на это насмотрелся. То крокодилов по коридорам гоняют, то от китайцев отстреливаются, то младенцы у них под кроватью плачут. Много всякого повидал.
— Да что вы такое говорите, не понимаю. Вы вообще не компетентны решать, здоров я или нет. Позовите доктора! — потребовал Шурик.
Санитар как-будто его не слышал. Он безразлично смотрел в окно и думал о чем-то своем. Шурик продолжал настаивать:
— Я требую доктора! Немедленно позовите доктора! Наконец, санитару надоело слушать его стенания.
— Ну что ж, это можно. Раз вы так настаиваете... Будет вам доктор!..
* * *
Близилось время обхода, и медперсонал психбольницы № 1 потихоньку стекался к месту своей работы.
Последним на судно взошёл капитан — главврач Ричард Львович Букашкин.
Аналогия с судном принадлежала самому Ричарду Львовичу. Иногда, желая пошутить с больными, он им весело так говаривал:
— Куда ты денешься с подводной лодки?
Фамилия же принадлежала его паспорту. Ему неоднократно предлагали сменить ее, но он всегда отказывался, аргументируя это тем, что фамилия веселая и создает хорошее настроение его пациентам. А забота о пациентах стояла у него на первом месте в жизни.
Кроме того, тонкий юмор Ричард Львович очень любил и считал его одним из главных и мощных психотерапевтических средств. Вот такой жертвенный и веселый был человек.
Всю свою сознательную медицинскую жизнь главврач Букашкин посвятил родной психбольнице.
Начинал он еще молодым санитаром. Имея разряд по боксу и самбо, хорошо зарекомендовал себя у прежнего руководства как способный работник и перспективный специалист. Был направлен на учебу в мединститут. По окончании вернулся в родные «желтые» стены.
За долгие годы работы Ричард Львович сросся с больницей и ее обитателями. Как это часто мы видим в школах и других учебных заведениях, если преподаватель любит свою работу и учеников, он постепенно становится на один уровень умственного развития с ними. Это большая жертва, но за это мы их и любим, своих наставников, дающих путевку в большую и светлую жизнь. И, иногда встретившись нос к носу, даже здороваемся.
Вот так и главврач Букашкин за свой многолетний трудовой путь постепенно приучился чувствовать, мыслить и воспринимать окружающий мир так, как чувствуют, видят и воспринимают его пациенты.
Ричард Львович любил красоту в работе. Его заслугам принадлежало создание прекрасного палисадника во дворе психбольницы, где пациенты могли запросто общаться с окружающей природой. По кирпичику выбивая стройматериалы, Ричард Львович выстроил пятиметровый забор вокруг всей территории больницы, оградив тем самым здоровье вверенных ему подопечных от житейских бурь и передряг внешнего мира.
Но особой гордостью главврача была сигнализация. Он также лично разработал ее схему и собственноручно принимал участие в монтаже. Когда все было готов, он сам испытал ее. К всеобщему ликованию каждое дерево, растущее вблизи забора и позволяющее взобраться на него, издавало громкий сигнал. Причем каждое — разный. Это были и сирены, и звонки, и гудки разной высоты звучания. Но больше всего удивлял забор, когда при прикосновении он голосом самого главврача гаркал во все горло: «Отойди от меня, отойди!»
Также главврач любил порядок…
На пороге кабинета его ждала верная дежурная медсестра. Она подробно отчитывалась ему о событиях, происшедших за время его отсутствия, а он аккуратно, чтобы не испугать женщину, стряхнул с ее плеча одному ему видимую соринку.
— ...Кроме того, вчера, ближе к вечеру, к нам поступил новый пациент.
— Новенький? — загорелись глаза у главврача.— Ну-ну!
— Такой забавный. Все рвется кого-то спасать.
— И кого же?
— Какую-то девушку, которую украли, как ему кажется. В общем, он ведет себя так, как предупреждал нас товарищ Саахов.
— Да, он мне тоже звонил. И сам диагноз поставил какой-то, уже не помню...
— Белая горячка,— подсказала медсестра.
— Ах, да, именно.
— А сейчас он находится в состоянии катотоничеекого возбуждения и требует, чтобы Вы его немедленно приняли.
Доктор вытащил из кармана очки с толстыми линзами и, надев их, посмотрел увеличенными глазами на медсестру.
— Так в чем задержка? Требует — примем.
И он отправился к себе в кабинет, припевая на ходу:
— Требует — примем, требует — примем. Медсестра пошла за Шуриком,
Когда она зашла в палату, тот уже весь извелся в ожидании. Сколько времени он потерял в этой глупой ситуации? Где сейчас Нина? Что она думает о нем?
— Ну что? — вскочил он, увидев медсетру.— Пришел?
— Пришел, пришел.
— Ведите меня к нему немедленно!
— Идемте, конечно. Он сам за вами прислал, Шурик, на секунду задумавшись о том, кому следует первому выйти из палаты, ему или медсестре, притормозил. Но тут же, плюнув на приличия, рванулся вперед и зацепился плечом за косяк.
— Осторожнее, больной! — предупредила его медсестра.
— Какой я вам больной! — окрысился на нее Шурик и зашагал широкими шагами по коридору.
Медсестра еле поспевала за ним.
Тут он сделал слишком широкий шаг, и дорожка поехала по скользкому паркету у него под ногами. Он, удерживая равновесие, замахал руками, как мельница.
Медсестра подхватила его под локоть.
— Не надо мне помогать,— взбесился Шурик.— Что вы за мной, как за инвалидом, ухаживаете?
— Больной, вы все еще находитесь в состоянии...
— Ни в каком я состоянии не нахожусь, зарубите себе это на носу. Это вы здесь находитесь в каком-то состоянии, а я ни в каком состоя...
— Может, пойдем, а? Вас главврач ждет! — напомнила медсестра.
— Да-да, конечно,— Шурик поправил очки и снова зашагал по коридору.
Подойдя к двери с табличкой «Главврач», он схватился рукой за дверную ручку и потянул ее на себя.
Дверь не открылась.
Тогда он потянул сильнее.
Дверь снова не открылась.
— Что за издевательство? — прошипел сквозь зубы Шурик.— Главврач меня ждет, а дверь на замке.
И он изо всех сил стал трясти за ручку.
Медсестра в растерянности стояла рядом, боясь что-либо ему сказать. Затем она все-таки решилась и, сделав шаг к двери, легко толкнула ее пальцем.
Дверь открылась.
Медсестра сразу отскочила в сторону.
Шурик смерил ее испепеляющим взглядом и выдавил из себя сквозь зубы:
— Спасибо!
— Ничего, это наша работа,— поскромничала медсестра.
Шурик снова поправил очки и вошел в кабинет. Доктор что-то сосредоточенно искал возле стола. Он то нюхал пальцы, то заглядывал под стол. Наконец, разогнулся и, ни к кому не обращаясь, сказал: