Оставшись в 1762 году единым царем Кахетии и Картли, Ираклий в первое время был поставлен в чрезвычайно благоприятные условия. На престоле Персии был Керим-хан, дружественный Ираклию, и царь, пользуясь этим обстоятельством, усмирил лезгин, обложил данью мятежного ганжинского хана, покрыл страну укреплениями и много заботился о ее внутреннем процветании. Так прошло восемь лет. Войны с турками имеретинского царя Соломона I, вызвавшие известный поход за Кавказ генерала Тотлебена, навлекли было на Грузию новое нашествие турок, но скоро, в 1774 году, по условиям русско-турецкого мира Кахетия и Картли признаны были независимыми, и султану пришлось отказаться от своих притязаний. Тогда он прибег к известному средству – вооружить против Грузии лезгин, и Картли периодически стала наводняться хищниками, доходившими до самого Тифлиса. В то же время в Персии умер расположенный к Ираклию шах Керим-хан, и новый властитель Ирана, Али-Мурат, потребовал от царя покорности. Тогда Ираклий, утомленный войнами, решил отдать свое царство в подданство России, о чем благодаря проницательной деятельности светлейшего князя Потемкина уже велись переговоры.
Решаясь на присоединение Грузии, Екатерина, конечно, не искала увеличения своего и без того обширного государства; она руководствовалась великодушным желанием спасти несчастную единоверную страну, столько страдавшую от иноземного магометанского владычества и внутренних смут. Но, впрочем, есть и такое мнение, что, создавая по ту сторону Кавказских гор сильное христианское государство и угрожая этим Турции, она имела в виду осуществление приписываемой ей грандиозной политической программы – выгнать турок из Европы и на развалинах Оттоманской Порты восстановить Византийскую империю.
Прелиминарный акт присоединения Грузии подписан был представителями обоих государств 24 июля 1783 года в Гори, древней столице Картлийского царства, а вслед за тем командовавший кавказскими войсками граф Павел Сергеевич Потемкин отправил в Грузию два батальона кавказских егерей[35] и четыре орудия, под общей командой полковника Бурнашева. Войска вступили в Тифлис 3 ноября и были восторженно встречены огромными толпами народа. День был ненастный, с холодным ветром и снежной вьюгой, и жители грузинской столицы говорили: «Это русские принесли нам свою зиму…»
Появление русских войск в Грузии переполошило всю Анатолию и Малую Азию; это было событие, в котором суеверные мусульмане видели зловещий призрак близкого падения своего могущества. До какой степени паника охватывала население всякий раз, когда оно узнавало о приближении русских, можно судить по тому, что в это же самое лето все поморские жители Трапезунда бежали в глубь страны от одного известия, что русский флот появился у берегов Черного моря. Хотя впоследствии и оказалось, что это было стадо плавающих птиц, но туземцы с трудом и неохотно возвращались в покинутые селения.
Блистательные успехи русских в Крыму, на Дунае, у подножия Балкан и Кавказа, и вот теперь движение русских войск в Грузию – все это напоминало пылким сынам ислама о Гоге и Магоге, предполагающим разрушить благословенные мусульманские царства, и заставляло обращать взоры туда, за эту белую стену Кавказа, за которой начинался для южного человека уже мир призраков… «Малаллах! – восклицали мусульмане. – Должно быть, и в самом деле удивительная сторона, этот загадочный Север!» А между тем как весь азиатский мир тревожно волновался в предвидении важных событий, в Тифлисе ожидали только прибытия полковника Тамары, назначенного полномочным министром при дворе Ираклия, чтобы обнародовать государственный акт, по которому Грузия становилась на вечные времена под защиту и покровительство России. Знаменательное событие это совершилось 24 января 1784 года.
Накануне все царские регалии, присланные Екатериной и украшенные соединенными гербами России и Грузии, были перенесены с церемонией во дворец, где Ираклий встретил их с подобающими почестями. Стоя у ступеней своего трона, окруженный царевичами, придворными чинами и знатным духовенством, царь выслушал короткую приветственную речь русского посла и собственноручно принял от него знаки царской инвеституры. Вручив государственное знамя и меч двум представителям старейших княжеских фамилий, за которыми с древнейших времен сохранялось право носить их за царями, Ираклий возложил корону, скипетр и царскую мантию на особо приготовленные подушки, после чего Тамара и передал царю императорскую грамоту. Принятие ее приветствовалось сто одним выстрелом.
35
Кавказский егерский корпус состоял из четырех батальонов: два оставлены были на линии, а два – Горский, подполковника Мерлина, и Белорусский, подполковника Квашнина-Самарина, – отправлены в Грузию.