– И еще… Смотрите, мадам Фуро. Спящую красавицу не съели медведи, потому что русские медведи – друзья людям. Говорят, у медведя три ноги настоящие, а одна – липовая, потому он и ходит ночами по селам, ищет по домам четвертую ногу. Бывает, медведь и крестьянину помогает в поле. Во сне увидеть медведя – к добру, и все дети засыпают, обнимая маленького медведика – Мишку.
Мадам Фуро обо всем этом слышит впервые. Столько лет она в России, и никак подумать не могла, что узнает о таких невероятных вещах от Анны.
– А почему же котов зовут Васьками?
– Этого я не знаю, но их ведь тоже любят, о них детям рассказывают чудесные сказки:
Так Пушкин начинает сказку о Руслане и Людмиле, которую ему рассказал кот ученый.
Как чудесно провела Анна это лето с мадам Фуро!
Мадам Фуро вставала еще затемно, чтобы приготовить еду, сварить кофе, нагладить белые кружевные воротнички. Два раза в неделю приходила Феклуша, делала уборку в доме и стирала. С утра до трех часов обе они расходились по урокам и всю выручку складывали в общую кассу, которую как дракон стерегла мадам Фуро. Все она записывала, ничего не упуская. После обеда мадам Фуро бралась за шитье или штопку, а Анна либо садилась за учебники, либо же отправлялась на занятия к Анатолию Кузьмичу и Анастасии Михайловне.
Арифметика и всякие второстепенные предметы – это пустяки. Они еще свежи в ее памяти. Страх и ужас навевали на нее русская грамматика и Закон Божий со славянским богослужением.
«Благослови, владыыыыыыко», – бормочет Анна по пути из одного конца Ставрополя в другой с английским Верлицем под мышкой. Затем дрожащим голосом старенького священника отвечает диакону: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа…» и пытается петь на несколько голосов: «А-а-минь».
– Паки и паки миром… Ах, пардон!
– Смотри под ноги, деточка!
Это гувернантка Лисиных. Приятельница тети Клод. Боже мой, только бы она не прознала, что Анна учит русский и не написала бы об этом тете. Не то чтобы Анна боялась. Тс! Ей-то что, но – как знать, дурной человек может причинить немало зла.
Каждое утро первый урок Анна проводит у Зины Покровской. Зина не занимается, не делает ничего. Совершенно ничего, но это не беда, сегодня у нас «конвер-сейшн», то есть беседа. Да, но конверсейшн всегда идет по-русски, потому что Зина скучает в этом болотце, зовущемся Ставрополем, и нуждается в родной душе, чтобы излить ей свою тоску… В Москве она никогда не бывала. Так она и увянет в глуши, и жизнь ее пропадет пропадом. Анна вздыхает, морщит губы, прикрывает глаза и внутренне оплакивает пропавший урок.
После Зины Анна переходит на другую сторону и направляется на Воробьевскую улицу, там ее ждет Мария Николаевна, старая дева, которая не вышла замуж, не желая оставить своего престарелого отца, бывшего ставропольского аптекаря. Мария Николаевна, прямо со страниц Толстого сошедшая в Ставрополь, всегда с улыбкой принимает Анну. Она ведет ее в свою комнату, где царит благоухание трав, там проходит урок, после чего они отправляются пить чай с ватрушками или другими угощениями, собственноручно приготовленными Марией Николаевной. Иногда она зовет Анну посмотреть новые бутоны на гвоздиках или только что вылупившихся у ее курочки цыплят.
Все утро Анна ходила по домам и бормотала на ходу. Карманы ее были набиты записками. После Закона Божьего она бралась за грамматику – за список всех слов, которые пишутся через «ять», и всех исключений. Чтобы упростить задачу, она их положила на мотив «Эй, раз! Эй, два! Горе-не беда» и напевала по пути. По середине дороги солдаты маршировали на фронт, а в ногу с ними – по обочине – шла Анна:
– Гнезда, седла, звезды, цвет, звезды, цвет, звезды, цвет, цвет, одеть, иметь, пишем через ять.
Откуда ей было знать, что в русской письменности, над которой она так убивается, чтобы окончить гимназию в последний год старого мира, лишь только приблизится ее выпуск, тут же будет упразднена буква «ять», будет отменен и Закон Божий, и добрая половина грамматики.
– Эй, Анна!
С противоположной стороны улицы окликает ее Руслан. Руслан стоит на обочине и смотрит на нее влюбленными глазами. Руслан – осетин. Высокий, стройный, с осиной талией, глаза – черные как уголь. Прекрасный юноша, одним только плох: есть у него брат-близнец Рустам, точь-в-точь такой же. Тот тоже проявляет внимание к Анне, приглашает ее на прогулку в парк. Анна ничего не имеет против этого, но не может говорить с Русланом, если тот вдруг окажется Рустамом. Где это слыхано! Тем более им ведь хочется не только разговоров, хочется и чего-то другого, а у Анны этим летом нет решительно никакого интереса к любовным темам. Весь ее разум направлен на учение. Приближаются экзамены, а сдавать их нужно не за три класса, а за четыре. Что же, значит так. Так решила Анастасия Михайловна. Не бойся, говорит она, ты сдашь. И дай Бог здоровья мадам Фуро, которая освободила Анну от всех работ по дому. Мадам Фуро расхаживает по дому как цербер и никому не дает беспокоить Анну.