За обедом Галя сообщила, что разрушена железная дорога Ковно – Брест-Литовск. В Галиции над русскими одержали верх австрийцы. Россия потеряла Польшу, Литву, Курляндию, и теперь немцы готовятся к генеральному наступлению. Так позавчера говорили в доме Бубновых. Затем Галя спросила, пойдут ли они вечером в парк слушать симфонический оркестр. Первую скрипку, говорят, будет играть один молодой еврей, которым все восхищаются.
Сердце Анны затрепетало в надежде отложить географию. Но нет. Все ее ровесницы каждый вечер ходят в парк. У всех есть кавалеры, все они радуются жизни. Но Анна должна зарабатывать на хлеб. Ей надо как можно скорее, до завершения войны, окончить гимназию и вернуться в Константинополь. Иначе она останется вовсе без аттестата. Нет, Анна должна день и ночь изучать географию – географию России, уже успевшую сильно измениться.
Что же до Закона Божьего, то Анна решила и не пытаться его осилить, а пойти поставить свечку перед иконой «Живоносный Источник». Тут может спасти ее только чудо.
Хороша русская зима, когда топятся печки и разжигаются самовары, когда ноги твои в теплых валенках, а желудок – полон. Если же у тебя ничего этого нет, тогда лучше бы и не было зимы. Тем более – когда ты трудишься как лошадь, но ничего не можешь заработать, потому что изо дня в день растут цены, рубль падает, а продукты исчезают. Сегодня уже не найти чаю, завтра – сахара, а потом и дров для печки. Какой крестьянин повезет дрова в Ставрополь? Зачем ему это – чтобы получить бесполезные бумажные рубли? Лучше уж он припрячет запасы пшеницы, затянет кушак и устроится на печи давить вшей. Или даже помрет в тишине, раз уж наступает конец света. И так плохо, и эдак плохо. Сыновья его погибают на войне или возвращаются с увечьями, и их нужно кормить. А если они попытаются дезертировать, то их высекут кнутом.
В лесах и оврагах стали собираться шайки дезертиров, и теперь все настороже, на пути от села к селу приложены все возможные меры предосторожности. На днях один из ставропольцев, богатый хлеботорговец Петр Ильич Медведев, отправился на экипаже в соседнее село, но тут же в ужасе возвратился домой. Среди соснового бора, неподалеку от тракта, лишь начало смеркаться, послышалось грозное рычание. Не то там гнездилась шайка, не то появились привидения. Может, и привидения, поскольку ветер вскоре перестал, а кони задрожали. А кони, говорят, чувствительны и дрожат там, где есть привидения.
Да и как этому не верить, когда поверили и царь, и царица, и вся столичная аристократия. Да разве и официальная пресса не публикует постоянно пророчества мадам де Теб?[132] Она – знаменитый медиум – находится в общении с потусторонним миром. Нам суждено застать конец света.
Между тем, в ожидании конца света, несчастные хозяйки вынуждены в смятении бегать туда-сюда, с сумками, сетками и бидонами в руках, по разным кварталам и переулкам в поисках хоть каких-то продуктов, в надежде раздобыть в бакалейной лавке немножко мыла или же ниток и кожи на подметки.
До наступления весны 1916 года все они вытащили баулы своих бабушек, достали старые занавески и пошили из них платья, достали одеяла и превратили их в пальто, достали льняные простыни и сделали из них белье. Кружева ручной работы из бабушкиного приданого начали распускаться – где еще взять нитки. Из старых дамских сумочек шилась обувь. Какие-то австрийские пленные делают отличные башмаки с деревянными подметками. Работа – прекрасная, только вот дерево скользит по снегу, скользит и по мостовой. И к тому же натирает ноги.
К началу лета, когда Анна только сдала экзамены и перешла в шестой класс гимназии, она похудела до такой степени, что ее прозвали Святой Бесплотной.
– Анна, что случилось?
Зина Покровская, которая теперь изучала юриспруденцию в Ростове, вернулась домой на каникулы и вновь пожелала заняться английским.
– Ты ничего не знаешь. Слышала про Риммочку? – спрашивает она у Анны.
Странный вопрос! В городе уже третий день ни о чем другом не говорят.
Римма – давняя ученица Анны – оставила занятия английским и пошла в сестры Красного Креста. Попросилась на фронт. И теперь, ни с того ни с сего, в газетах пишут, что во время наступления Брусилова под Пере-мышлем в решающий момент битвы Римма выхватила винтовку из рук раненого солдата и бросилась в бой с криком: «Вперед, ребята!» Солдаты последовали за ней и взяли вражескую позицию. Римма погибла на поле боя. Кто бы мог подумать! Теперь в Ставрополе собирают средства на памятник Римме[133].
– Мы поучаствуем в сборе? – спросила Анна у мадам Фуро.
132
133