10-й турецкий корпус должен был наступать двумя колоннами: правой — 31-й пехотной дивизией (без 93-го полка) — по ущелью реки Ольты-чай на Ид и левой — эшелонированными 30-й и 32-й пехотными дивизиями — по ущелью реки Сиври-чай на Кала-богаз (близ города Ольты).
Левой колонной, более сильной, намечалось внезапно атаковать правофланговые части Ольтинского отряда русских, обеспечивавших направление по реке Сиври-чай, и уничтожить их. Для окружения русских заблаговременно направлялся отрядФетхи-бея в составе 93-го пехотного полка (31-й пехотной дивизии) с двумя горными орудиями и небольшим числом пограничников. Задача этого отряда — скрытно продвигаясь ущельемреки Тортум-чай, обойти с севера гору Ак-даг и, выйдя на селение Хаскей, внезапно обрушиться с тыла на русских, оборонявшихся в районе Кала-богаз, и отрезать им путь отступления. Одновременно отряд Фетхи-бея обеспечивал слева операцию 10-го корпуса и всего ударного крыла.
8 декабря Истомин в своих донесениях сообщал о сосредоточении турок в значительных силах против Ардоса в Котике и о начавшейся на всем фронте в районе Ид при сильном тумане перестрелке с небольшими частями турок. Истомин, ожидая в этот день нападения турок, предполагал, на основании полученных накануне от лазутчика агентурных сведений, что турки начали наступление в районе Ид с целью демонстрации, имея намерение нанести главный удар в направлении на Ар-дос—Ольты.
Если бы это предположение подтвердилось, то Истомин намечал оставить в районе Ид два батальона с четырьмя орудиями, а с остальными силами «двинуться ночью» в район Но-риман, откуда, «смотря по обстоятельствам», представлялось возможным действовать в любом направлении, имея в виду разбить противника по частям.
Однако в этот день турки в районе Ид ограничились лишь перестрелкой; они закреплялись на высотах юго-западнее Эк-река, Кянзасура, Веринтаба и значительно усилили пехотными частями сторожевое охранение в полосе Карапунгар—Баш-кала; Русские тогда же заняли армянской дружиной укрепленную позицию на высотах у Веринтаба.
На Сиври-чайском направлении Истомин, в связи с полу-
40
Комбриг Н. Г. KopqjH
чеиными агентурными сведениями, принял усиленные меры разведки в направлении на Котик.
К вечеру 8 декабря Истомин получил донесение о появлении турецких частей к северу от поста Джуджурус; против них был направлен один батальон с двумя орудиями. В тот же ден ь несколько позже пришло донесение о перерыве турками сообщения между Ардосом и Ольты. Это понудило Истомина «ввиду угрожающего положения» немедленно начать отход главными силами к Нориману,
Сопоставляя ряд донесений Истомина, начиная с 6 декабря, можно было установить сосредоточение частей 9-го турецкого корпуса вдоль реки Ольты-чай против левого фланга его отряда. Что же касается 10-го турецкого корпуса, то он к этому времени на Кавказском фронте еще не был обнаружен. Однако усиление передовых турецких частей в долине реки Сиври-чай, внезапное появление турецких частей у поста Джуджурус и перерыв ими сообщения между Ольты и Ардосом указывали, что и против правого фланга Ольтинского отряда турки сосредоточивали крупные силы, которые, судя по показаниям перебежчиков и агентурной разведки, должны были наносить главный удар.
8 декабря штаб 10-го турецкого корпуса и 30-й пехотной дивизии, как и было намечено, заночевал в районе Тутмаш— Ислам. Ночью в районе этих селений части 30-й пехотной дивизии заняли исходное положение, чтобы 9 декабря внезапно атаковать русских.
Отряд Фетхи-бея, выйдя вечером 8 декабря в район поста Джуджурус, раскрыл русским готовившийся маневр ударного крыла турецкой армии. Начальник Ольтинского отряда, получая с 6 декабря ряд неясных донесений о группировке и намерениях турок, с появлением обходной колонны Фетхи-бея разгадал план турок и принял верное решение — немедленно отойти на горные рубежи вблизи государственной границы.
7 декабря Истомин вновь повторил просьбу о помощи ему со стороны Сарыкамышского отряда. Берхман приказал выслать отряд в две-три роты с двумя орудиями, с задачей овладеть горой Казы-чан и произвести разведку в районе Коша и Пертануса.
Так как вследствие глубокого снега на хребте Чахир-баба
это приказание не было выполнено, то на следующий день, т. е. 8 декабря, ввиду получения тревожных сведений от Истомина, Берхман решил для облегчения положения сосредоточить 4-ю туркестанскую стрелковую бригаду у Маслагата и затем направить ее на Пертанус—Кош. Захватом этих пунктов он предполагал угрожать тылу наступающего на Ид противника и отрезать подкрепления, могущие подходить со стороны Кеп-ри-кея. Но это движение также не состоялось вследствие мороза и сильной вьюги.
Решение Берхмана о наступлении 4-й туркестанской стрелковой бригады заставляет предполагать, что русские были в неведении о готовившемся ударе и не подозревали, что в 10 км от правого фланга Сарыкамышского отряда (у Маслагата) и на одном уровне с ним была сосредоточена крупная ударная группа (9-й турецкий корпус).
Если бы русские располагали авиацией, то и она вряд ли смогла бы в этот день обнаружить ударную группу: начавшаяся сильная вьюга со снегом исключала возможность использования самолетов. Наибольшую пользу на обширном горном театре могла бы оказать агентурная разведка, правильно организованная еще в мирное время. Но существовавшая задолго до войны агентурная сеть почти перед самой Мировой войной была разрушена неумелой работой разведывательного отделения штаба Кавказского военного округа.
С целью отвлечения внимания русских от Ольтинского направления и правого фланга Сарыкамышского отряда турки 7 декабря днем на виду у русских передвигали по высотам на восток в районе прохода Кара-Дербент большие колонны. Затем 8 декабря части 11-го турецкого корпуса вели безрезультатные атаки в районе Юзверана, т. е. против левого фланга отряда Берхмана.
В эти же дни на левом фланге Сарыкамышского отряда части 1 -й Кавказской казачьей дивизии при столкновении с курдской конницей в районе прохода Кара-Дербент захватили в плен командира одного из курдских полков, давшего показания о прибытии Энвер-паши в район Ид и о предстоящем наступлении 3-й армии на Ардаганском направлении. Штаб дивизии, допросив пленного, отправил его под конвоем в штаб корпуса, упомянув в разведывательной сводке о захвате в плен
одного курда, о его показаниях о прибытии Энвер-паши и о намечавшейся операции турок. Предполагалось, что пленный командир курдского полка будет более подробно опрошен в штабе корпуса. Однако этот пленный туда не был доставлен, так как по дороге был убит конвоем. В штабе корпуса, получив названную разведывательную сводку и не зная о захвате в плен командира полка, не придали этому документу должного значения, полагая, что это были показания какого-либо рядового курда. В штаб армии об этом, по-видимому, не было донесено.
Однако о прибытии Энвер-паши в район 3-й армии штаб армии имел сведения из разведывательных данных, сообщенных ему1 главным управлением русского генерального штаба, основанных на сообщении агентуры из Константинополя.