Несмотря на трудности наступления, колонна Букретова продолжала движение. 17 декабря, охватывая фланг противника на хребте Турнагель, она сумела захватить дорогу с Бар-Дусского перевала и отрезать прямое сообщение 9-го турецкого корпуса с тылом не только на Бардус, но и на Кизил
килису. Однако самим перевалом русские не могли овладеть ввиду того, что турки хорошо укрепили его и вели оттуда сильный огонь.
Для связи между 9-м и 10-м турецким корпусами имелись трудные пути, занесенные снегом в районе Кизил-килисы. Часть этих путей просматривалась с Бардусского перевала, почему турки упорно и удерживали его. Русские же со своей стороны напрягали усилия к овладению им.
В районе вокзала Сарыкамыша турки несколько раз переходили в наступление, но контратаками русских отбрасывались в исходное положение и оставили свыше 200 человек пленных. Здесь русским вечером 17 декабря большое содействие оказывал прожектор, установленный на высотах. Обе стороны понесли большие потери.
Конный отряд, высланный Пржевальским для разведки в сторону Карса, 17 декабря в 13 часа 30 минут достиг Ель-Кеч -меза, занятого турками, которые встретили русских артиллерийским и пулеметным огнем. Под давлением пехоты турок отряд отошел на юг.
17 декабря отряд Воронова (3 батальона, 1 батарея и конная сотня), высланный из Карса, произвел широким фронтом разведку и, дойдя к вечеру без боя до Кара-Гамзы, установил там только незначительные силы турок. В районе Ново-Сели-ма отрядом были захвачены пленные 88-го пехотного полка 30-й пехотной дивизии 10-го корпуса, давшие показания о подходе 30-й пехотной дивизии со стороны Ольты.
В связи с перехватом турками пути из Карса в Сарыкамыш, Берхман 17 декабря сообщил по радио коменданту крепости Каре Зубову о том, что по причине недостатка продовольствия в Сарыкамыше он вынужден будет возможно скорее отходить на Каре, куда явится совершенно без запасов. Вследствие этого Берхман просил Зубова усилить хлебопечение, а также — «выслать во время его общей атаки турок какие-либо части им в тыл, дабы облегчить операцию».
Таким образом, под влиянием событий минувшей ночи, когда турки большими силами произвели атаку с целью овладения Сарыкамышем, Берхман вновь намеревался продолжать отход к границе, не задерживаясь своими арьергардами на занятом рубеже Кабах-тапа—Хорум-даг—Канны-даг—Тоды.
Этим он ставил группу войск Пржевальского, сражавшуюся у Сарыкамыша, в тяжелое положение.
Начальник всех этих арьергардов Юденич настаивал на том, чтобы войска были оставлены на занимаемых позициях и на 18 декабря. Юденич указывал Берхману, что на правом фланге главных сил Сарыкамышского отряда в этот день произошло важное событие, а именно — отряд Довгирта штыковой атакой овладел Яйля-Бардусом, вследствие чего кратчайший путь отступления 9-го турецкого корпуса оказался перехваченным и ему для этого остался кружной путь через Кизил-килису на Чермук'—Заким—Бардус.
«Владея высотам)! у Яйля-Бардус, — указывал Юденич,— отряд Довгирта препятствует усилению турок у Сарыкамыша и доставке им довольствия; в этом заключается важное для нас значение отряда Довгирта. Наш отход с позиции Кабах-тапа—Хорум-даг— Чермук заставит меня отозвать отряд Довгирта от Бардуса и открыть путь сообщения для турок на Сарыкамыш, что даст возможность спастись их отряду у Сарыкамыша, а может быть, поставит нас в еще более тяжелое положение...»
Но Берхман оставался при своем мнении, и 1-й Кавказский корпус, оставив позицию у Чермука (юго-западнее Меджин-герта), начал отход. За ним должны были последовать и войска 2-го Сводного корпуса. Юденич командировал в штаб 1 -го Кавказского корпуса офицера генштаба Драценко, чтобы объяснить Берхману гибельность дальнейшего отступления при сложившейся обстановке к передать решительное требование «прекратить отступление». Если бы никакие доводы не убедили Берхмана остановить войска 1 -го Кавказского корпуса, то Драценко должен был передать Берхману от имени Юде-нича, что «последний в согласии с „Положением о полевом управлении войск" вступает в командование войсками группы и тотчас же отдает приказ о прекращении отхода».
Драценко удалось доказать Берхману, что отходить к Кар-су через Сарыкамыш невозможно, отступление же через Каракурт на Кагызман одного 1-го Кавказского корпуса при бездо-рожьи грозило потерей не только всего 2-го корпуса, но и всей артиллерии и обозов 1-го Кавказского корпуса. Эти доводы Северо-восточнее Бардуса.
убедили Берхмана в необходимости остановиться на приграничном рубеже — гора Геля на правом фланге и Баш-кей на левом, на который Сарыкамышский отряд уже отходил, почему Драценко и не передал ему весь «ультиматум» Юденича.
Отход русских к Сарыкамышу позволил бы 11 -му корпусу, войдя в связь с окружаемым русскими 9-м корпусом, оказаться на фланге и в тылу левофланговых частей группы Пржевальского. Это вызвало бы разгром последней, а следовательно, и падение Сарыкамыша.
Если Берхману обстановка на фронте представлялась мрачной, требовавшей «принятия решительных мер» вплоть до начала отступления на Каре, то в Тифлис главнокомандующему он доносил в других тонах. Как сообщал туда Берхман, «у него росла уверенность в победе, несмотря на серьезные потери, главным образом, за счет обмороженных людей, уже много дней не знающих крыши».
В результате продолжительных боев в Сарыкамыше к концу дня 17 декабря собралось более двух десятков пленных турецких офицеров и до 1500 солдат, крайне стеснявших русских, так как нужны были конвой, помещение, пища, а многие раненые, кроме того, требовали ухода и перевязки. Между тем во всем этом русские сами испытывали крайнюю нужду.
Вследствие отхода русских арьергардов перед 11-м турецким корпусом, 17 декабря Берхман со своим штабом переехал из Меджингерта в Сарыкамыш. Со штабом Берхмана прибыли из Меджингерта одна рота 79-го Куринского полка, полусотня 10-й особой Кубанской сотни и 18-я и 30-я особые сотни.
1 К 18 декабря наличный состав одного из боевых участков 9-го корпуса, состоявший из 5 полков разных дивизий, имел всего 900 боеспособных солдат при 14 исправных и 5 неисправных пулеметах, а также и 16 пригодных для стрельбы и 17 неисправных орудиях. В некоторых батальонах солдаты рассеялись, и часть исправных пулеметов и орудии не могла быть использована, так как при них не осталось ни командиров, ни бойцов.
В ночь на 18 декабря начальник штаба 9-го турецкого корпуса трезво оценив всю сложившуюся обстановку и в связи с обнаружившимися потерями1, а также фактическим окружением корпуса русскими, уже отрезавшими последний от Бар-дуса, посоветовал Энвер-паше отправиться со штабом в 11-й корпус, сковывавший Сарыкамышский отряд. Там Энвер-паша, энергично наступая, мог бы несколько улучшить положение
9-го корпуса. Кроме того, он рекомендовал также отправить в Эрзерум лишние орудия, пулеметы и знамена.
Энвер-паша осознал, наконец, что операция «Сарыкамыш» ему не удалась. Вместо быстрого и легкого овладения тыловой базой русских он встретил здесь все усиливавшееся сопротивление значительных сил, которых раньше не было на этом участке. Поэтому он легко согласился на указанное предложение, дававшее ему выход из труднейшего положения.
18 декабря на фронте возобновился огневой бой, турки яростно обстреливали Сарыкамыш. Особенно настойчиво стремились они удержать за собой Бардусский перевал. В 14 часов внезапно спустился густой туман, различать цели можно было лишь в 4-5 шагах. Огневой бой усилился; со всех секторов обороны сообщали о подготовке противником наступления. С криками «алла!», раздавшимися по всему фронту, турки бросились с гор в долину. Однако они были всюду отбиты. Пржевальский, убежденный в серьезности предпринятого турками наступления, подтянул резервы к наиболее угрожаемому участку фронта, т. е. к стыку правофлангового и центрального участков. К 16 часам командир* центрального участка сообщил по телефону, что три турецкие атаки отбиты, подготовлялась четвертая, а в его резерве оставался только взвод, направленный на усиление обороны. Но четвертая и последняя атака турок окончилась полной неудачей, с большими для них потерями.