Действительно, часто только обнаружение частями 66-й пехотной дивизии хотя бы одной из направленных в обход их левого фланга колонн турок заставляло дивизию начинать немедленный отход на следующий горный оборонительный рубеж.
В горных условиях «...отражение обхода должно зависеть от правильного использования резервов и от сообразительности и быстроты командиров отдельных частей».."Однако русские войска неправильно использовали свои резервы в обороне, держа их чересчур близко к фронту, иногда за его центром, и никогда не ставили резерв уступом назад за открытым флангом, стем чтобы переходом резервом в наступление самим обой-ти обходящие колонны турок. Между тем, «...оборона не должна быть только пассивной... она должна черпать свою силу в подвиэ/сности и всюду, где представляется случай, действовать наступательно...» (Энгельс).
Оценка роли старших русских начальников
Во всей операции особенно выявилась отрицательная роль кавалерийских начальников Шарпантье и Вивьена. Командир корпуса генерал Огановский, выносивший на своих плечах всю тяжесть данной операции и связанный поставленной ему оперативной задачей, при не организованном еще тыле корпуса, действовавшего в горных условиях, не проявил соответствующей твердости в управлении. Он весьма терпимо относился к этим старшим начальникам и не отчислял их от командования, когда они даже уклонялись от выполнения ставившихся им задач и не проявляли воинского долга и мужества, которые должны быть присущи всякому командиру и бойцу.
Энгельс, говоря об особенностях горной войны, отмечает, что активная оборона в таких условиях «...требует особенно активных опытных и искусных генералов, в высшей степени дисциплинированных и подвижных войск и в первую очередь очень искусных и надежных руководителей бригад, батальонов и даже рот, ибо в этих случаях все зависит от быстрого и осмотрительного действия отдельных частей».
На широких горных фронтах с изолированными направлениями большая роль вместе с тем принадлежит младшим командирам и рядовым бойцам. В этом отношении в процессе Алашкертской операции выявились высокие боевые качества русских солдат и казаков.
Действительно, эти бойцы, преимущественно из второочередных частей, поставленные в самые тяжелые боевые условия, не только отразили натиск турок, но и перешли в решительное наступление, сорвавшее план германо-турецкого командования. При всех дефектах в управлении и в устройстве тыла русские солдаты, имея против себя тройное превосходство сил, по свидетельству немецкого майора Гузе, за месяц тяжелых боев потеряли пленными лишь около 1000 человек, в числе которых было много раненых, не способных двигаться1.
Вопросы устройства тыла
В устройстве тыла 4-го Кавказского корпуса в период Алашкертской операции обращает на себя внимание организация второй коммуникационной линии через перевал Ахты, помимо ранее существовавшего тылового пути через село Ди-адин и перевал Чингильский. Это доставило корпусу полную свободу и безопасность маневрирования и укоротило на 50 км новый коммуникационный путь по сравнению с кружным через перевал Чингильский.
Подготовка тыла наступавшей турецкой группы войск в отношении заблаговременного устройства в Мушской равнине подземных складов (хранилищ для зерна) заслуживает внимания, так как это позволило турецкому командованию, используя для подвоза гужевой и вьючный транспорт, бесперебойно, а главное накоротке снабжать свои войска. Базирование же их в данной операции на отдаленный район Эрзерума не позволило бы туркам предпринять маневр, рассчитанный на большую глубину,
. Клаузевиц, разбирая вопрос о довольствии войск, очень метко отмечает, что фуража для лошадей «...при истощении
' Очевидно, имеются п виду раненные, брошенные Николаевым и Трухи-чым при отступлении из города Ван. (Прим. ред.)
местности начнет недоставать раньше всего, ибо вследствие его объема фураж труднее всего доставлять издалека, а лошади гораздо скорее, чем люди, гибнут при недостатке питания. По этой-то причине многочисленная кавалерия и артиллерия могут обратиться в истинное бремя для армии и стать ослабляющим ее началом».
Высказанная мысль особенно приложима для левого фланга 4-го Кавказского корпуса, где некоторые его части, как, например, 3-я Забайкальская казачья бригада, от бескормицы насчитывали в конце операции лошадей, годных для боя, всего до 15% штатного состава.
«Может ли быть что-либо трогательнее, — замечает далее Клаузевиц, — представления о многих тысячах солдат, которые плохо одеты, обременены ношей в 30—40 фунтов, с трудом тащатся целыми днями во всякую погоду, по любым дорогам, постоянно рискуют жизнью и здоровьем и не могут даже насытиться черствым хлебом?» Нарисованная им картина весьма точно описывает состояние войск 4-го Кавказского корпуса, находившихся в таком положении фактически с середины июня и до начала августа 1915 года.
В этом важном вопросе довольствия войск Клаузевиц справедливо указывает, что «..мы можем установить, как правило, что лишения и нужда, каких бы высоких пределов они ни дости -гаки, должны всегда рассматриваться как временное состояние и непременно сменяться обильным довольствием, а порой даже с избытком».
Между тем войска 4-го Кавказского корпуса перешли на регулярное снабжение лишь по остановке преследования турок.
В целом от продовольственных затруднений, как говорил Клаузевиц, часто «...тускнел блеск самых блестящих побед, чахли Силы, и отступление, становившееся необходимостью, приобретало постепенно все признаки подлинного поражения». Именно в таком положении находился 4-й Кавказский корпус, когда он после успешных боев на Мушском и Битлисском направлениях принужден был к отходу, который временами приобретал признаки поражения.
В итоге Алашкертская операция отчетливо выявила решающую роль вопросов тыла на горном театре, резко подчерк
нув, что горная война — это прежде всего проблема снабжения и что, в горной войне, как нигде, наиболее справедлив наполеоновский афоризм: «тайна войны — в тайне сообщений». В операции, не соразмеряемой с возможностями снабжения в горных условиях, при малом количестве в горах местных средств и в особенности фуража, ее неуспех проявляется весьма быстро и чрезвычайно отрицательно сказывается на самом ходе военных действий.
Вообще подготовка тыла является производной от оперативного плана. Трудность этой подготовки возрастает в условиях горного театра, при удаленности станций снабжения и растянутости операционных линий.
Работа тыла в горах при обычно слабо развитой железнодорожной сети должна производиться при помощи всего имеющегося транспорта: автомобильного (до предела его досягаемости), а затем колесного (повозки, двуколки, арбы, а зимой сани1) — и, наконец, вьючного (лошади, мулы, ослы, верблюды и даже крупный рогатый скот).
Большую роль сыграет в этом отношении транспортная авиация, в особенности на труднодоступных операционных направлениях. Если имеются озерные бассейны, как, например, озеро Ван, то на последних возможно создать флотилии, которые, помимо тактического использования, могут найти широкое применение в деле снабжения войск.
Бесперебойная работа тыла в условиях горного театра достигается при условии обеспечения всем необходимым самого транспорта (горючим, водой, фуражом и т. п.), без чего последний быстро приходит в расстройство.
Перебои в подвозе могут проистекать как от недостатка, так и от чрезмерного скопления транспортных средств, создающих иногда на горных путях пробки, как это произошло, па-пример, при отходе 66-й пехотной дивизии на позиции в районе хребта Агры-даг.