— Расслабься, Дима, — как можно спокойнее, обратился к нему Нарышкин, — Все нормально, мы живы, машина цела. С первым гололедом тебя.
Майор вышел из машины и только сейчас ощутил, как предательски у него трусятся руки. Он вытащил из кармана сигареты и сразу же закурил. В этот момент из УАЗа к ним выскочил инспектор-прапорщик Сосницкий с буксировочным тросом в руках.
— Товарищ майор, у Вас все в порядке? — спросил он у Нарышкина.
— Да, все хорошо, Вадим, отделались легким испугом.
— Сейчас вытащим Вашу «калошу», а потом поедем к морю на моей, — предложил прапорщик, закрепляя трос на «шестерке», — Боюсь, что ваша колымага там не проедет.
Он подогнал ближе свой УАЗ к безжизненным «Жигулям» подсоединил трос и практически без усилий вытащил автомобиль на проезжую часть. К этому времени Дмитрий уже совладал с собой, и самостоятельно выровнял автомобиль на обочине проезжей части.
— Жди меня здесь, я скоро буду, — сказал Нарышкин водителю и уселся в кабину Уаза.
— А теперь поехали быстрее, к месту, где базируется буксир, — сказал он прапорщику, — я боюсь, как бы не опоздать к его прибытию.
— Ничего, товарищ майор, для нашего вездехода, такой гололед не проблема, — успокоил его Сосницкий, — Мимо нас все равно никто не проскочит. На трассу ведет только эта дорога.
Спуск к берегу занял не более пяти минут. Ветер на море усиливался и белая морская пена, как снег, с каждым приливом, крупными хлопьями покрыла серый песок. Возле причала, раскачивался на волнах только что прибывший буксир. На нем, как муравьи копошились люди, вытаскивая с борта ящики, наполненные рыбой. Пожилой мужчина, видимо капитан, громогласно торопил рыбаков, не скупясь на матерные слова и крепкие обращения. На берегу их ждала белая грузовая «Газель» с синим тентом. Водитель автомобиля, мужчина неопределенного возраста, в коммуфлированном армейском бушлате, самостоятельно грузил ящики в кузов. Увидев подъехавший Уаз с пограничными эмблемами, капитан, сначала спустился в каюту, а затем вышел на пирс, держа под мышкой папку с документами. Рыбаки в этот момент замерли, ожидая очередной команды своего бригадира.
— Что стали? — заорал он, — До утра хотите сопли морозить? Быстро грузите ящики в машину.
Люди вновь начали кидать рыбу в ящики и выносить их на берег. Один из рыбаков вытащил из-за пазухи два целлофановых пакета, положил туда по паре крупных рыбин и направился к военному автомобилю.
Прапорщик Сосницкий, не выходя из кабины, приоткрыв дверь, спросил у подошедшего капитана:
— Петрович, ты что здесь творишь? Вы же отход просили только для того, чтобы двигатели после ремонта опробовать.
Видимо эта фраза прозвучала больше для Нарышкина, чем для рыбака, но Юрий сделал вид, что принял ее за чистую монету.
— А ты как здесь оказался? — удивленно спросил пограничника капитан.
— Ничего себе вопрос, — в ответ возмутился Сосницкий, — Вообще-то, ваш колхоз — это подконтрольный мне объект и я здесь появляюсь, когда захочу и с кем захочу.
— А начальники твои в курсе, что ты здесь? — прищурив глаз, спросил капитан.
— Для тебя, Петрович, самый большой начальник — это я, поэтому давай сюда свои документы, — прапорщик протянул руки к папке.
— Много я на своем веку видел начальников, но только они имеют тенденцию уходить, кто куда, а я остаюсь, — мужчина посмотрел на внешне безучастного Нарышкина и поняв, что причиной такого официального разговора является именно он, снисходительно улыбнулся и уже совершенно другим тоном произнес:
— Да, мы действительно выходили в море, проверять двигатели, а потом я вспомнил, что ранее оставили сети в море, поэтому «выломали» их, чтоб на зиму не оставлять. Сам же знаешь, если лед станет, то до весны не вытащим, а рыбы в сетях уйма погибнет.
— Петрович, не надо мне лапшу на уши вешать, — возмутился прапорщик, — вспомнили Вы про сети. А до этого, можно подумать, забыли? А что тогда здесь «Газель» делает?
Он указал рукой, стоящий рядом автомобиль. В это время рыбак молча положил пакеты с рыбой на заднее сиденье.
— Это что еще такое? — наигранно удивился Сосниций, — Ну-ка, уберите сейчас же.