-Аман! – отец пытается поднять меня, но я вырываюсь, еще ниже опуская голову к асфальту. Мне плевать, что на нас смотрят люди, мне по фигу, что со стороны моя поза выглядит странной, сумасшедшей.
-Аман! – меня все-таки заставляют выпрямиться. От слез толком ничего не вижу перед собой.Папа обхватывает мое лицо ладонями, фиксирует. Сидит напротив на корточках. –Ни одна, слышишь, ни одна не стоит того, чтобы по ней рыдали, как сопляки!!! – тряхнул меня.
-Мне больно…
-Предательство закаляет душу, а предателей нужно наказывать и забывать. В твоем случае стоит просто забыть!!! – он выглядит злым, сочувствия в глазах нет, только темнеют, как перед грозой.
-Не трогай их! – умоляю. Он скрипнул зубами, губы приподнялись, как у зверя, который готов был напасть на недруга. Согласно кивает головой, хватает меня за предплечья, поднимает. Сжимает локоть, тащит к машине. Я покоряюсь его воле. Мне теперь в принципе все равно куда повезет, что заставит делать. Все равно…
Замечаю возле подъезда Сафину. Она смотрит на меня со слезами на глазах. Непроизвольно дергаюсь в ее сторону, но рука отца больно стискивает мой локоть. Он открывает заднюю дверь машины, ждет, когда я займу место, но стою и смотрю на Сафину.
-Аман! В машину! – раздражается папа, а у меня, как дежавю. Только в этот раз я не спешу к любимой.
Так глупо все сложилось в моей жизни. Чем больше смотрел в карамельные влажные глаза, тем больнее было внутри, в районе сердца, что-то во мне необратимо умирало. Вера в любовь что ли? Я думал, что любовь – это сладость, это радость, а оказалось, что это боль, предательство.
Последний раз взглянув лицо девушки, которое никогда не забуду, сел в машину, заставляя себя смотреть в затылок водителя. Я чувствовал на себе ее взгляд. Отец сел рядом.
- В отель! – приказывает, потом смотрит на меня. – Завтра летим домой! И это обсуждению не подлежит, Аман!
-Да, папа. Ты прав, – отрешенно соглашаюсь, отворачиваясь к окну, когда машина тронулась, чтобы он не увидел моих слез. Теперь мне предстояло научиться прятать свою пустоту, обманывать близких, убеждать всех, что все в порядке. Самому поверить в то, что все в порядке.
7 глава
Застегиваю пуговицы на рубашке. Смотрю в зеркало, вижу симпатичного парня без каких-либо эмоций. Внешне вполне успешный молодой человек, но я знал насколько уродлива его изувеченная душа, с шрамами от нанесенных ран любви, как и спина, изуродованная ремнем и плеткой.
Папа предлагал «художества» убрать, но я не согласился. Они мне напоминали о том, как я ошибся в своих чувствах.
Когда мы приехали в Дубай, отец строго предупредил домочадцев не спрашивать меня о том, что со мною было шесть месяцев. За это я ему был благодарен.
Он приставил за мною охрану и личного водителя, который отвозил и забирал меня из университета. Впервые работа не спасала. Я мог долго сидеть перед пробирками с жидкостями и так не прикоснуться к ним. Избегал любое общество, только завтрак и ужин дома вынужден был терпеть из-за большого количества людей. Как всегда, наши совместные посиделки проходили шумно, весело, только теперь я за все этим наблюдал со стороны.
Через полтора месяца папа спросил меня, что я думаю по поводу Мадины. Что я о ней думаю? Я вообще забыл, как выглядит эта девушка. Пожал плечами. Он пытался меня расшевелить, дразнил, что с принцем в шутку стали поговаривать о свадьбе. Я смотрел ему в глаза, вспоминал с каким отчаяньем боролся с ним за возможность сделать самостоятельный выбор. Он даже потерял дар речи, когда от меня услышал согласие на свадьбу с Мадиной. Странно посмотрел, потом сообщил, что поговорит с принцем.
Две недели я каждый день видел Мадину. Мы то обедали в ресторане с папой и ее родителями, то гуляли с ее сестрами в парке, то выбирались в пустыню семьями. Я старался быть вежливым, улыбался, но с будущей своей супругой не горел. Порой даже забывал, что она рядом.
Сегодня финальный ужин нашего знакомства, через три дня будет торжественный вечер по поводу помолвки. Через два месяца сама свадьба.
Спускаюсь по лестнице. Все мои братья с женами, Анна с Мигелем и с отцом ждут уже внизу. Все пристально меня рассматривают, словно первый раз увидели.
-А тебе идут костюмы, - как-то буднично заметил Азамат. – Мне даже нравится твой галстук. Похож на мой! – брат оттягивает свою удавку. По цвету одинаковые, но рисунок разный. Али смеется, Карина показывает мне «ок» из пальцев, Лейла большой палец. Анна подбежала ко мне, обняла, звонко чмокнула в щечку, затем со смешком стала стирать свою помаду на коже. Папа ободряюще улыбнулся.