- Да, и кажется твой Моравский нашелся, подал фанк. Восемь минут мы его держали, а потом он опять исчез. Ничего не понимаю: то ли его воскресили и тут же опять дезактивировали, то ли... Нет, не буду строить предположений. Местоположение определить не удалось.
Каспар! Я однако взял себя в руки.
- Почему?
- Чёрт, не знаю. Он под защитой. Поисковик выдаёт около сотни координат, в том числе на лунной поверхности.
Таксист раздвоился, разместив двойника справа. Который обернулся и перед тем, как растаять, сказал:
- Ни хрена себе, а?
Это было уже третье с утра, если не четвертое явление Нарушителя.
Как я впервые им обзавелся, сейчас расскажу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВЫХОД
Не знаю, отмечал ли уже кто-либо, что главная характеристика жизни - это отъединенность? Не облекай нас тонкая пленка плоти, мы бы погибли. Человек существует, лишь пока он отделен от своего окружения. Череп - это шлем космического скитальца. Сиди внутри, иначе погибнешь. Смерть - разоблачение, смерть - причащение. Слиться с ландшафтом - дело, может быть, и приятное, однако тут-то и конец нежному эго.
(В. Набоков)
Меня поселили в пансионе 'Бедная Лиза'. Здесь жили люди, так или иначе нуждающиеся в присмотре, имеющие проблемы с социальной адаптацией, с фобиями и психотравмами, словом, такие же малохольные, каким был после трипа с Каспаром я. Многие - отбывшие уголовное наказание, то есть восстановленные из чмо. От гостиницы пансион отличался разве что тем, что был на содержании государства. Здесь был бассейн, спортивные площадки, кафе, столовая, дежурила медсестра, постоянно проживал социальный работник-психолог, к зданию прилегал парк.
Общение с себе подобными я свёл до минимума. Не хочу никого видеть, не хочу ничего хотеть. Сила воли совсем на нуле, туго думается. Словно взял билет в плохое кино, а обратный не выдали. И даже если вернуть билет, из зала не выпустят. Я всё ещё есть, или меня уже нет? Не приведи Господи зависнуть так.
Время тянулось медленно. Словно кто-то его специально тянул. Рвение времени не подстегнул даже визит следователя. Он задал несколько вопросов насчёт наших с Каспаром баталий, дал мне кое-что подписать. Дело они свели к банальной драке. Это меня устраивало. На мои вопросы о Каспаре - где он и что ему светит - ничего определенного не сообщил, ссылаясь на тайну следствия.
Джус, покидая лазарет, оставил мне свой адрес и телефон, но я и не подумал связаться с ним, пассивно влача свое 'негативное существование', как выражался наш пансионный психолог. 'Негативное воображение' - тоже его термин и относился ко всякому представлению о мироздании, отличному от щенячьего.
Этот социальный работник беседовал с каждым из нас дважды в неделю. Бесед со мной у него успело состояться всего три. Он к месту и не к месту вставлял своё 'негативное', а также множество английских словечек, полагая, что это смешно.
Начинал он всегда одинаково:
- Что-то у вас с лицом. Мало в нем смайлу, хе-хе.
Или:
- Что вам угодно из еды и удовольствий? Какие напитки? Кофе для вас негативно, но есть новинка: превосходный витаминизированный грейпфрутовый джус, хо-хо...
Он словно мне напророчил. В тот же день, всего пару часов спустя после последнего 'хо-хо' социальщика в моей комнате появился живой и не грейпфрутовый Джус.
- Чтоты-чтоты-чтоты! - вскричал он вместо приветствия, сопровождая восклицание жестом, словно сраженный моей неземной красой или величием. - Почему не объявился? - почти что кричал он. - Я ж не знаю ни фанка, ни адреса! Ни телефонов твоих, ни почт! Я же хороший адрес тебе дал! Сейчас я по другому живу адресу, не такому хорошему, - немного иным, менее жизнерадостным тоном добавил он.
Галкин Юрий Иванович - под этим именем, согласно идентификатору, он числился в Реестре. Имя банальное. Я даже был несколько разочарован, я думал, у него что-то вроде Мкртчан или Шатиришвили. Разочарован? Значит, было куда. Я-то считал, что нахожусь на последнем уровне разочарованности - жизнью, собой, вообще.
Пребывая в оном унынии, я физически не мог что-то выдумать и соврать, и я сказал, как оно и на самом деле было. Что в нынешнем своем состоянии не склонен к общению. Мол, не троньте меня, отстаньте. Пусть лежу.
- Я знаю, как тебе помочь и помогу, - сказал Джус. - Мы с этим справимся. Тебе нужен коррекционный трип. Вещи можешь не брать. Поехали...
Выйти из дому, куда-то отправиться было для меня великой проблемой. Тем более в место столь отдаленное, как трип. Но Джус напирал очень бойко, как будто выгодного клиента цеплял.