Но Жолкевский при переговорах обманул. Прекрасно зная, что Сигизмунд уже настроился на полное завоевание России и введение унии, он сделал вид, что соглашается на русские требования. Добился присяги Владиславу. Патриотов, которые могли помешать утверждению поляков в Москве – Василия Голицына, Филарета Романова, Жолкевский включил в посольство к королю. А удалив их, договорился с соглашательской частью бояр, чтобы они впустили польское войско в Кремль. И столица очутилась во власти захватчиков. Патриарх Гермоген пытался протестовать, но его оклеветали в связях с Лжедмитрием и взяли под стражу. А русское посольство, прибывшее в осадный лагерь под Смоленском, угодило в ловушку. Договор, подписанный Жолкевским, король и сенаторы не признали. Требовали, чтобы послы присягали не Владиславу, а Сигизмунду, чтобы приказали сдаться Смоленску. Несмотря на давление и угрозы, Голицын и Филарет твердо отказались. Тогда участников посольства, представлявших низшие сословия, поляки перебили, а руководителей объявили пленными и отправили в Литву.
13. Казаки устанавливают династию
Присяга Владиславу ничего не дала России, кроме новых бед. С одной стороны, теперь повод для экспансии получили шведы, принялись захватывать русские города. А с другой, и города, впустившие поляков, подвергались от них грабежам и разорению. Повсюду бесчинствовали отряды шляхты, немецких и венгерских наемников, украинцев. Убивали, угоняли в плен, истязали людей, вымогая деньги. И народ стал подниматься на борьбу. Вдохновителем ее стал патриарх Гермоген. Его держали в заточении, всячески притесняли, требуя призвать людей к покорности. Он отвечал, что если поляки не исполнят условий прежнего договора, то он благословит восстание. У него отобрали бумагу, всех слуг. Тем не менее смельчаки пробирались к нему. Сумели с ним увидеться и казачьи атаманы Андрей Просовецкий и Миша Черкашин (может быть, родственник давнего героя Дона). Патриарх через таких гонцов извещал, что он разрешает Россию от присяги Владиславу и призывал: «Мужайтеся и вооружайтеся и совет между собой чините, как бы нам от всех врагов избыти. Время подвига пришло!» [173].
А в декабре 1610 г. устранилось препятствие, разделявшее патриотические силы. Лжедмитрий, заподозрив в измене, убил касимовского царя Ураз-Мухаммеда, а татары отомстили и прикончили самого «царика». Пробовала было играть самостоятельную роль Марина Мнишек – она как раз разродилась «царевичем Иваном Дмитриевичем». Но «царицу» и ее ребенка никто всерьез не принимал. Даже не знали, от кого он был, современники писали, что «Маринка воровала со многими». Калужский лагерь возглавили «тушинский боярин» Дмитрий Трубецкой и Заруцкий – атаман понял, что в альянсе поляков и московских предателей ему ничего не светит, никто его «боярство» не признает, и перешел на другую сторону. А на Рязанщине выступил против интервентов Прокопий Ляпунов. Возникло Первое земское ополчение. Весной 1611 г. войска патриотов двинулись к Москве. И поляки, поняв, что во враждебно настроенном городе обороняться не смогут, приняли варварское решение – сжечь Москву. 19 марта возникла драка между солдатами и москвичами. Польский комендант Гонсевский бросил на безоружный люд наемников, учинивших жуткую резню. А когда горожане сорганизовались к сопротивлению, враги начали поджигать дома. Поляки засели во внутренних крепостях – Кремле и Китай-городе. А остальная Москва превратилась в пепелище. Погибло, по разным оценкам, от 150 до 300 тыс. человек [207].
В это время подошло и земское ополчение. Пыталось штурмовать, но центральные цитадели Москвы были первоклассными твердынями, в руки поляков попала лучшая в мире московская артиллерия, и атаки отбивались. Началась осада. При ополчении было создано правительство, возглавил его триумвират из Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого. Однако лидеры не ладили между собой. Заруцкий стал любовником Марины Мнишек, вынашивал планы возвести на престол ее и «воренка», чтоб возвыситься самому. А Ляпунов был никудышным политиком – поскольку обожглись с польским королевичем, он задумал пригласить на царство шведского, направил для переговоров посольство Бутурлина. Само ополчение было небольшим, 6 тыс. воинов [173]. Умножилось оно за счет приставших к таборам москвичей, но в боевом отношении они стоили немного.