Рихард, гений фюрера не знает границ. Гигантская операция, как тебе хорошо известно, началась в конце июня. Бронированный кулак Вейхса проломил линию обороны русских и достиг окраины Воронежа. Тут противник оказал мощное сопротивление и сковал 4-ю танковую армию Гота. Вместо того, чтобы стремительно продвигаться вдоль Дона и блокировать неприятеля с востока, танкисты увязли в боях. Конечно, вынужденно. В оперативном смысле русские угрожали нам ударом с севера, во фланг. Задержка у Воронежа тем более досадна, что южнее наступавшая армия Паулюса при поддержке 40-го танкового корпуса, чередуя бои с маршами, уходила всё дальше на восток. 3-го июля фюрер вновь прилетел в Полтаву. Я готовил оперативное донесение для нового совещания, но в работе не участвовал, хотя видел Гитлера буквально в десяти метрах, когда он разговаривал в коридоре с Кейтелем и фон Боком. Знаю, что фюрер тогда не придавал решающего значения захвату Воронежа. А у фон Бока, к сожалению, не хватило стратегического чутья. В итоге, пока 4-я армия была развёрнута к югу и перешла в наступление, русские вырвались из петли. Я не хочу защищать отстранённого от командования фон Бока, но дело в том, что на протяжении всей летней кампании катастрофически не хватало горючего для танков. Не было такого дня, чтобы танковые дивизии не простаивали из — за отсутствия горючего. В этом я вижу главную причину изменения первоначального плана. Фюрер издал новую директиву. Суть её в том, что клины армий уже не должны соединяться у Сталинграда, а расходиться — на Сталинград и на Кавказ. Среди офицеров нашей группы возникли некоторые сомнения в целесообразности изменения первоначального плана. Но теперь, когда армия Паулюса в непосредственной близости к Волге, а танкисты Клейста наступают на Пятигорск, совершенно ясно, что прав был гениальный фюрер! Стратегическая обстановка настолько сложна и запутана, что без координации общих действий и постоянной связи штабов армий немыслимо спланировать отдельные операции. Русские бегут к горам! Успеют ли? Полоса фронта растянулась на 1500 километров. Поэтому меня направили в штаб 17-ой армии в качестве советника для усиления его оперативного отдела. Сказались бессонные ночи и бесчисленные чашки кофе! Неделю назад доктор, обследовав меня, ужаснулся и предупредил, что моё сердце в критическом состоянии. Лечь в госпиталь я наотрез отказался. Лечусь под присмотром заботливого фельдфебеля, который вслух считает капли, когда готовит мне для приёма лекарства, а также, по согласованию с начальником штаба, бываю на службе только вторую половину дня…