Такие же отряды, охраняющие границы и получающие за это деньги или землю, встречаются в других русских княжествах. Есть упоминания о смоленских и рязанских казаках.
Казаками заселяются пограничные необжитые земли. При описании таких поселенцев русские власти дают им характеристику как людей «…нетяглых и неписьменных, добрых и неябедников, не воров и не разбойников, которые из городов и волостей выбиты».
Окончательно служба казаков была организована и упорядочена в ХVI веке. Во время военных действий из вольных нетяглых людей и из безземельных батраков набирались воины на полицейскую службу в городах и на пограничную службу на окраинах страны. За службу они получали поместья наравне с «боярскими детьми» (боярскими дружинниками-«вассалами»). Такие казаки были во многих пограничных городах. Ведал ими Разрядный приказ.В ХVI веке казаки стали чаще получать жалованье деньгами, чем землей. В этом проявляется их основное отличие от крепнущего служилого сословия – дворянства. Судя по жалованью, казаки составляли наименее оплачиваемую часть войска. Их жалованье – 3–4 рубля в год – уступает стрелецкому (7 рублей) и в 10 раз меньше среднего дворянского.
В 1571 году боярин князь Воротынский составил «Устав сторожевой станичной службы», который упорядочил казачью службу и разделил казаков на городовых или полковых, которые пожизненно несли в городах полицейскую службу, и на сторожевых или станичных, которые несли пограничную службу. Служба неслась за деньги, но казачьи начальники часть жалованья за службу получали земельными пожалованиями.
Казалось бы, все упорядочено и определено раз и на всегда, но и среди русских казаков появляются отряды, которые уходят на ничейные территории и объединяются там в вольные сообщества, занимаются охотой, рыбной ловлей, а, кроме того, разбоями и грабежами.
Ближе к середине ХVI века, как только на московском троне утвердился Иван IV, объявились на Дону русские люди определенной профессии, которых турки сразу же назвали «казаки русского царя Ивана». Царь же Иван, в лучших традициях, указывал на интернациональный характер этих объединений: «И вам гораздо ведомо: лихих где нет? На Поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки; а и наших украин казаки с ними смешались, ходят, и те люди как вам воры, так и нам воры и разбойники».
В 1548 году из Крыма к астраханскому хану было направлено посольство. Когда посольство добралось до Волго-Донской переволоки, то напал на него некто Михайло Черкашенин со своими людьми и разгромил. Через несколько лет имя Михайлы Черкашенина вновь всплывет в грамотах, и будет он там зваться атаманом донских казаков.
В следующем 1549 году история повторилась. Ногайский князь Юсуф написал царю Ивану IV (Грозному): «Холопи твои, нехто Сары-Азман словет, на Дону в трех и в четырех местах города поделали… да наших послов… и людей стерегут да разбивают».
Царь в ответном послании признал, что Сары-Азман и другие действительно его холопы (подданные), «и те наши холопи в нашей земле многое лихо учинили» и убежали на Дон. И позже Иван Грозный на упреки и жалобы турок, татар и ногайцев отвечал: «На Дону живут разбойники без нашего ведома… Мы и прежде сего посылали истреблять их, но люди наши достать их не могут».
Наиболее простой перевод имени «Сары-Азман» – рыжий турок. Но большинство «разбойников» составляли, видимо, московские люди, раз уж царь признал их своими холопами.
Буквально через два года люди, подобные Сары-Азману, взяли под свой контроль весь Дон – сверху донизу. Турецкий султан сообщал ногайскому князю Измаилу, что обижен на царя Ивана IV: «Казаки его с Азова оброк емлют и воды из Дону пить не дают…». Такая быстрота, с которой казаки распространились по всему течению реки, вызывает предположение, что либо вся пойма реки была абсолютно не заселена, либо здесь казаки имели поддержку сохранившегося славянского населения – бродников.
И сказано в Святом Писании: «Многие же будут первые последними, а последние первыми».В ХVI – ХVII веках из капитализирующейся Европы, где одни быстро богатели, а большинство стремительно разорялось, многие разоренные и разоряющиеся бежали на море и за море и создавали там целые пиратские республики.
И из русских земель, где начинается закрепощение, прикрепление одних к земле, а других к службе, люди бегут на юг, в степь, в ковыльное море. Здесь, презрительно называемые «казаками», они сохраняют последние островки свободы, воли.
Со второй полвины ХVI века на Дон из России потоком хлынули военные слуги казненных Иваном Грозным бояр. Грозный царь истреблял опальные роды под корень – со слугами и домочадцами. И боярские дружинники, не дожидаясь своего часа, отправлялись в чисто поле на поиски удачи. Сюда же «волоклись» дворяне, которым не полюбилась царская служба, и вольные люди, которых государство стало прикреплять к земле или к службе.
Сложилось типичное военное сообщество. «Нам потная работа не в обычай», – говаривали первые казаки. Тех, кто на Дону пытался пахать землю, сразу же убивали.
Так некогда сообщал Тацит о германских дружинах: «Они считают леностью и малодушием приобретать по́том то, что можно добыть кровью».
И сообщество свое казаки назвали – «Войско Донское».
Грозного царя Ивана Васильевича новые казаки старались не трогать. «Мы на Русь лиха не мыслим, – говорили. – Царствуй белый царь в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону».
Но кто Богу не грешен, царю не виноват? Грабили вольные казаки царские караваны, а царские воеводы ловили их, пытали и по тюрьмам сажали.
В общем, выражаясь современным языком, стали донские казаки «реалиями». И царь Иван Васильевич, поразмыслив, с 1552 года стал нанимать их целыми отрядами и привлекать к войнам и к охране границ. А с 1570-го стал посылать на Дон жалованье за то, что казаки вольно или невольно защищали южные границы России.
Донская казачья символика показывает нам многое. Прежде всего это некая преемственность. Издревле на Руси существовали особые покровители воинства. Начиная от Перуна (Перкунаса), бога дружинников, до Святого Георгия Победоносца. Георгий Победоносец традиционно изображался всадником на белом коне на красном поле. У Великого княжества Литовского, возникшего в VIII – ХIV вв. на территории современных Украины, Белоруссии и западных областей Российской Федерации, символом тоже был всадник на белом коне на красном поле. Этот символ сохранился до настоящего времени в гербе Литвы (так называемая «Погоня»). По некоторым данным, одним из первых гербов донских казаков был «всадник на черном коне на красном поле». Черный цвет – цвет скорби, траура, отрицания.
Следующий – фактически первый официально зафиксированный герб – олень, пораженный стрелой. Олень в Европе всегда считался символом благородства, «королевским животным». До трети гербов европейской знати содержали в себе такую символику. У восточных славян «олень у дерева» вообще был символом жизни. А олень, пораженный («уязвленный») стрелой, означал, видимо, уязвленное, оскорбленное благородство. Как сердце, пронзенное стрелой, означает несчастную любовь.
Известно, что в том же Великом княжестве Литовском был введен «Литовский статут», утвердивший право майората – все имущество после смерти хозяина отходило его старшему сыну. Младшие получали в лучшем случае коней и оружие. И куда ж было деваться молодым потомкам знатных родов со всех западных русских земель?
И не случайно предпочитали казаки высокие меховые шапки на твердом каркасе, напоминающие боярские. Шлыки, свисающие с верха этих шапок, напоминали древний головной убор французского короля. И в посланиях к царю именовали они себя «царскими холопами». Так по протоколу подписывались, обращаясь к царю, князья и бояре. Простые люди в таком случае называли себя «сиротами».Поселения первых казаков не представляли собой чего-либо примечательного. Это были несколько изб или землянок где-нибудь на речном островке, окруженных стеной из двойного плетня или двойного палисада, внутри набитой землей. В таких поселениях и жили немногие казаки, большая же часть их объединялась в станицы – так назывались стаи перелетных птиц, бродила по Дону, спускаясь в Азовское и Черное моря, по Волге спускалась в Каспийское море или рыскала на конях по степи в поисках добычи. На свои островки казаки возвращались на зиму и жили в «зимовищах» – временных поселках, состоящих из шалашей и землянок.