— Что вы хотите этим сказать? — вскинула голову бывшая преподавательница.
— Только одно, что на нас обратил внимание человек, по своему развитию одинаковый с нами…
Этот диалог не прошел бесследно, словно кто-то более могущественный решил одним махом расставить все точки над проблемой, затронутой на самом краю человеческого мира. Буквально через день, в такой же теплый вечер, бывшую преподавательницу подняли из ямы наверх и увели в неизвестном направлении. Она ничего не успела сказать, ушла с улыбкой на губах, уверенная, что чеченцы не сделают ей плохого. Ведь ее родственники в Париже могли заплатить за нее большие деньги и с ними уже велись переговоры. Она была немного старше своих сокамерниц и на вид аппетитнее. Ко всему, вела себя раскованнее. Вернулась Натали лишь на следующий день, словно побывала в гостях у злого чудовища, высосавшего из нее все соки. Она молча прошла в свой угол и упала на тряпье, прикрывавшее землю. У нее начался жар, недавно полные губы превратились в шкурки от вишен, проваренных в кипятке. Груди расползлись по ребрам, проступившим сквозь платье ободами от бочки, живот провалился. Анна с Софьей тряслись от страха, они боялись, что их постигнет та же участь. Захар с Петером не знали, что предпринять и с кого требовать ответа за содеянное. Захар пожалел о том, что послушался своего родственника и не начал отстреливаться от боевиков из автомата, найденного в кабине «уазика». Лучше было погибнуть в том бою, чем смотреть на мучения человека, знакомого с первого курса университета. Водить на вечерние прогулки перестали, наверное, госпожа Трепоф показала насильникам свой независимый характер. Пищевой рацион тоже оскудел. У Захара созрел окончательный план побега. Нужно было спуститься к реке и добраться по ней до луга со стадами, пасущимися на нем. Ущелье не могло быть бесконечным, как и горы вокруг, значит, за ними открывался иной мир. А там беглецы сумели бы сориентироваться, чтобы выйти к российским войскам и указать на заоблачный аул, в котором томилось в ямах немало узников разных национальностей. От побега по тропе он отказался сразу, не исключено, что на ней были посты из боевиков. Озабоченность вызывали только сестры, они слабели с каждым днем, не в состоянии справиться со страхом, отбиравшим у них силы. О госпоже Трепоф тревог было меньше, она не поднималась с ложа, значит, ей нужно было надеяться лишь на Бога и на его Величество случай.
Захар уже продумал план до мелочей, оставалось рассказать о нем Петеру, а потом воплотить в жизнь. Но прежде он еще раз прокрутил в уме свои действия, чтобы потом не допускать ошибок. Следовало добиться вывода на прогулку, затем напасть на часового, относившегося к ним как своим овцам, и попробовать самостоятельно спуститься в ущелье. Он видел однажды, как какой-то горец зашел за валун и надолго пропал из поля зрения. Объявился он лишь тогда, когда был далеко внизу, на середине пути к реке. Значит, там проходила еще одна тропа, которой пользовались только по необходимости. Это был первый светлый лучик, пусть маленький, но вселявший надежду.
Но в самый последний момент в дело вмешался его Величество Случай, тот самый, который возносил обыкновенного крестьянина на вершину власти и принижал царя до уровня калики перехожего. В России это было обычным делом, так случилось с Ельцыным, а перед уральским крестьянином — с императором Александром Первым. Вот и сейчас охранник, опускавший в яму кувшин с водой, сообщил, что пленников скоро призовет к себе Шамиль Басаев, решивший передохнуть в родном ауле от войны с русскими. Он потребовал, чтобы они привели себя в порядок и были готовы предстать перед ясными очами их главаря. После завтрака Захар придвинулся к брату, рассказал ему о своих задумках и откинулся в ожидании ответа к земляной стене. Петер долго молчал, затем облизал пересохшие губы и посмотрел на женщин:
— Ты думаешь, что они справятся со спуском на самое дно ущелья? — с сомнением спросил он.
— Госпожа Трепоф останется здесь, а в наших сестрах я уверен, — ответил Захар. — Главное сделать первый шаг, потом мы сами отрежем себе путь назад и пойдем только вперед. Когда страх уйдет, мы начнем искать правильные решения.
— Почему бы сначала не узнать, о чем хочет с нами поговорить этот Шамиль Басаев? Вдруг он скажет, что за нас заплатили выкуп и мы свободны?