- Благодарю за службу!
Ответ нестройный, но радостный и бодрый, а старший над моими охранниками, седоусый казачина Степан Непейвода, сказал:
- Я думав, шо все, пропалы мы, усих сейчас с пулымьета пэрэрижуть, а рука сама стрельнула.
- Знать, бог за нас казаки, - добавляю я, осматриваюсь вокруг, вижу, что бой окончен, и отправляюсь на площадь, куда сгоняют пленных анархистов.
С коня разглядываю уцелевших врагов, нестройную кучку человек в полста, одетых кто и во что горазд. Ни дать и ни взять, сброд и накипь рода человеческого, дерьмо, всплывшее из самых глубин империи.
- Кто командир? - чуть приподнявшись на стременах, окликаю я пленников.
В ответ тишина, и вперед выметается один из молодых казаков, который с коня стегает анархистов нагайкой и приговаривает:
- Отвечать господину полковнику, сучье племя. Кто старший?
Закрываясь от мощных ударов, которые рассекают фраки, пиджаки, мундиры и халаты, пленники падают наземь и из своей массы выталкивают двоих человек. Один, мощный скуластый детина с гладко выбритой головой, одетый в цветастые запорожские шаровары и кожанку на голое тело. Другой, интеллигентный и высокий гражданин в пиджаке и помятой пыльной шляпе.
- Вы командиры этой банды? - кивок на толпу пленников.
- Мы анархисты, - проникновенным и очень доверительным голоском вещает интеллигентный гражданин, и командование людьми мы рассматриваем как покушение на свободу личности. У нас все решает общий сход, а командиров нет, не признаем мы такого.
- Ясно, сам-то кто?
- Бывший акцизный чиновник Харьковской управы, Иосиф Израилевич Губерман.
- А второй? - я посмотрел на скуластого здоровяка в шароварах, который только угрюмо молчал и сопел как бычок.
- Тарас Загорулько, из тех, кто в живых остался, самый авторитетный человек в отряде.
- Как ваш отряд назывался?
- По разному, - равнодушно и устало пожал плечами бывший акцизный чиновник, - на прошлой неделе "Ярость", позавчера "Смерть белым гадам!", а сегодня общим собранием в "Волю" переименовали.
- Как здесь оказались?
- Вместе с 5-й армией с Украины отступили, успели через Каменскую проскочить, пока ваши казаки дорогу не перекрыли. С тех пор здесь, в подчинении у командира Ворошилова.
- Какая у вас задача была?
- До подхода подкреплений удерживать станцию от какого-то Мамонта.
- А почему народ грабили?
Губельман помялся, посмотрел на суровых и еще не отошедших от скачки и боя казаков, которые кольцом окружали анархистов, и ответил как можно честней:
- Так, мы решили, что хватит, красные тоже власть, и нам с ними не по пути. Думали, еще раз экспроприацию произвести, а потом через Царицын прорваться и уходить на Арчеду и Памфилово. Там наши братушки анархисты в чести, и от большевиков прикроют.
- Много сил у красных?
- Точно не ведаю, но не очень много.
- Я знаю, - пробасил досель молчавший Тарас Загорулько.
- Говори, - я посмотрел на этого простецкого украинского хлопца, который непонятно как оказался в этой банде.
- А отпустишь?
- Нет, не отпущу, но жить останешься.
- Что, в тюрьму упрячешь?
- Зачем же, - усмехнулся я. - Ты хлопчик здоровый, сразу видать, что из села, так что найдем тебе применение.
- Это, какое же?
- Землю пахать будешь и сено косить. Устраивает?
- Да, - ответил Загорулько.
- Тогда, говори, что знаешь.
- Я вчера с красными командирами говорил, и узнал, что у них есть. Всего, в Царицыне пятнадцать отрядов, которые за большевиков, всех вместе их в строю тысяча сто человек наберется, вооружения много, пятнадцать пушек и тридцать пять пулеметов. Командуют всеми силами Щаденко и Ворошилов.
- Почему людей так мало?
- Говорят, что вас от Суровкино ждали, там основные войска и стоят, а вы со стороны Ремонтной нагрянули. Вам навстречу три отряда посылали, и ни от одного, ни слуху, ни духу, видать, скрылись.
- Как настроение у коммунаров?
- Хреновое... Прячутся по углам как крысы, и имущество, что в эшелонах на станции Царицынской стоят, растягивают...
- Насчет подкреплений что-то слышно?
- Да, слухи ходили, что Щаденко на левобережье гонцов выслал и Миронову по телеграфу отбился. В штабе красных слышал, что завтра утром первые отряды должны подойти.
Прикинув, что и как, да решив, что пленному можно верить, я решил атаковать Царицын самостоятельно и отбить его у красных до подхода к ним подкреплений. Оно-то, конечно, приказ у меня иной, но Мамантов может не успеть захватить город у Волги врасплох, а у меня это может получиться. Теперь надо только уточнить у Загорульки, кое-какие детали, и можно начинать действовать.