Выбрать главу

— А мне все равно, знает король Карл обо мне или не знает. Зато я знаю его очень хорошо. И должен покарать собственной рукой. Ни королю Августу, ни русскому царю, ни Ференцу Ракоци я не верю. Они всегда между собой договорятся. А потому сделаю все сам. И Карл в живых не останется.

— Это единственное, чего ты теперь хочешь?

— Наверное. Я хочу, чтобы у нас не было никаких шведов, никаких саксонцев, никого. Мой дед и отец ошибались, когда учили меня думать только о своем поле. На мое поле придет какой-нибудь швед и надругается над ним. Сначала надо сделать так, чтобы любой швед боялся сюда заглядывать.

— Почему же ты, Иван, не подался на Сечь?

— Я был у Семена Палия. Мы хотели выгнать ляхов и пойти с челобитной к московскому царю, чтобы он нас взял под защиту. Но московский царь договорился с Августом. Славного Семена Палия захватил Мазепа и отдал царю. Он, говорят, в Сибири уже помер. А в нас стреляли царские войска и казаки Мазепы, как будто мы шведы какие-то.

— Зачем же ты обратился ко мне?

— Мне нужны деньги, оружие. Двое или трое верных людей.

— И решил, что мне можно открыться?

— У меня нет выхода.

Панна Мария поднялась:

— Ты ошибся, странный человек по имени Иван, если только это твое настоящее имя. Я верна моему новому королю Станиславу Лещинскому. А наш король в дружбе с Карлом. Так что за моим домом шпионил ты напрасно. Люди!

Посетитель стоял спокойно. Он даже не повернул голову на шум шагов. В приемную вбежали лишь двое — справца и странного вида хромой человек. Скорее всего, истопник или курьер.

— Связать — и в подвал! — приказала панна Мария.

— Не надо веревок! — грустно улыбнулся посетитель. — Я и сам пойду. Выдавай меня шведам, если после этого сможешь спать спокойно. Куда идти?

Человека увели. Вскоре справца вернулся в гостиную.

— Что мы будем делать с ним, светлая панна?

— Ничего. Пусть посидит в подвале.

— Но он может выломать окно и убежать.

— Вряд ли. Бежать ему некуда. Вот записка. По какому адресу отправить ее, ты знаешь.

Справца поклонился и вышел.

Мы не станем вам рассказывать, куда именно справца отнес записку. Важно лишь, что сделал он это сам, никому не препоручая — таково было распоряжение панны Марии. А панну все домочадцы не просто любили, а поистине поклонялись ей.

А наутро в гостиной у панны Марии сидели поэт Василий и человек мало кому известный во Львове — купец из Гродно, которого называли Михайлом Петровичем. Купец этот время от времени появлялся во Львове с партиями амбарных замков и слесарного инструмента, изготовленного в Риге, что, если вдуматься, представлялось малообъяснимым, так как Лифляндия была разорена войной. Время было малоподходящее для торговли. Кроме того, из-за нехватки меди и железа рижские ремесленники ни замков, ни инструментов почти не изготовляли. Но у торговых людей своя логика. Кто знает, может быть, все эти изделия были закуплены давно и хранились где-нибудь до поры, пока цена на них не выросла настолько, что возник резон сбыть их с рук?

Купец восседал по левую руку от панны Марии, у красивого столика с гнутыми ножками, украшенного интарсией. По правую руку сидел Василий.

— Привести его! — распорядилась панна Мария.

Одноглазый вошел в комнату так спокойно, будто провел ночь не в подвале, а на мягкой постели в уютной комнате какого-нибудь постоялого двора.

— Хочу предупредить, — начала панна Мария, — что сейчас тебе надлежит говорить абсолютную правду. С какой целью ты бродил вокруг моего фольварка? Кого выслеживал? Кем подослан? Причем — и пусть это для тебя тоже не будет секретом — сами мы не откроемся тебе. Ты не узнаешь, чьи мы сторонники: курфюрста ли Августа, короля Станислава Лещинского или же партизаны царя Петра. И именно потому, что ты не знаешь, кто мы, тебе остается сказать чистую правду. Если окажется, что ты наш друг, — твое счастье. Если недруг… Что ж, тогда постараемся не забыть о том, что повинную голову меч не сечет.

Человек посмотрел на панну Марию и сказал:

— Вы хотите проверить, не подослан ли я кем-то? Проверяйте! Только это можно сделать проще: расспросить, был ли у славного Семена Палия писарь по кличке Иван Одноглазый. Так вот, Иван Одноглазый — это я. Мазепа захватил нас вместе с Палием, но я бежал. Скрывался в Литве. Сейчас здесь. И многое знаю. Может быть, больше, чем знаете вы. Карл с войсками выступил на Москву. Но до Москвы он не доберется, а повернет на юг, к Мазепе.

— Почему ты так решил?

— У меня при самом Мазепе есть верный человек.