По молодости лет Грише было интересно все новое, так что появление такого чуда он не пропустил. Испросив разрешения у землемера, он внимательно осмотрел странную повозку, очень быстро сообразив, как она поворачивает и от чего колеса крутятся. Ходивший тут же кузнец только одобрительно хмыкал, слушая высказывания паренька. А потом, зазвав Гришу в кузню, дал в руки старый кремневый пистолет, спросив:
— Посмотри внимательно. Сможешь сказать, почему не стреляет?
Гриша несколько минут крутил оружие в руках. Даже несколько раз взвел и спустил курок, отводя ствол в угол кузни. Глядя на него, кузнец только одобрительно кивал. Наконец, парень сообразил, что что-то не так со спусковой пружиной. Не было достаточного удара кресала по кремню. Услышав ответ на свой вопрос, кузнец только удивленно покрутил головой и, забирая пистолет, сказал:
— Надумаешь кузнечному делу учиться, приходи. Рад буду. Есть у тебя чутье к механике.
— А ведь это мысль! — вскинулся Гриша. — Нужно будет по приходе в город походить по кузнечным и оружейным рядам. Может, кому подмастерье и нужен. Всяко лучше будет, чем простым конюхом. Но и конюхом тоже неплохо. Посмотрим, что раньше подвернется. Торопиться мне особо некуда.
С этой мыслью он доел колбасу и, поднявшись, отправился на задний двор. Отловив последнюю курицу, он сварил очередной чугунок супа и, отставив его в сторону, принялся печь лепешки. Благо муки в ларе было с избытком.
Покончив с домашними делами, Гриша снова принялся перебирать собранные вещи. Потом наступил вечер, и уставшее от непривычных нагрузок тело потребовало отдыха.
Так он прожил полторы седмицы. На десятый день, окончательно убедившись, что болезнь ушла, а тело окрепло почти до прежних статей, парень решил уходить. Дальше тянуть было нельзя. Уложив вещи в старый отцовский сидор и прихватив походную кожаную суму, в которую сложил продукты в дорогу, Гриша еще раз огляделся и с досадой хлопнул себя ладонью по лбу. А флягу-то под воду забыл! Быстро обшарив сундуки, он достал со дна самого большого дедову серебряную флягу в кожаной оплетке. Самое то, что нужно казаку в дальнем походе.
Добыл дед ее в Крымском походе, сняв с самолично убитого турецкого бея. Испокон веков казаки воевали и войной жили. Много православных голов в том походе полегло, а кто выжил, с добычей вернулись. Вот и дед с того бея кроме фляги много всякого добра снял. С того и поднялась семья. Хоть и раньше не бедствовали, а все одно с той добычи и волов прикупили, и коня. Встряхнувшись, Гриша положил флягу на стол, решив наполнить ее, уже покидая дом. Утренняя вода, хоть и из колодца, а все равно куда вкуснее и холоднее, чем набранная днем.
Едва только солнце поднялось над станицей, Гриша уже был на ногах. Закинув сидор за плечи, он повесил суму с продуктами на левый бок, а нагайку сунул за пояс. Не забыл Гриша и пару ножей, найденных в дедовом сундуке. Кованные под булат, острые, что бриться можно, и с отличным балансом, годным для метания. У колодца он наполнил флягу свежей водой и, подперев дверь отчего дома поленом, вышел со двора. Но прежде, чем отправиться в путь, парень дошел до церкви и, пройдя на погост, остановился перед могилами семьи.
Уйти, не попрощавшись, он просто не мог. Постояв, он поклонился и, перекрестившись, не оглядываясь ушел. Больше его в станице ничто не держало. Выйдя за околицу, парень остановился и, повернувшись, с грустью оглядел опустевшую станицу.
— Простите, люди добрые, если кого ненароком обидел. Земля вам пухом и царствие небесное душам вашим, — прошептал Гриша, крестясь большим крестом и кланяясь.
Шагая по дороге, он пытался найти хоть одну причину, по которой мог бы не уходить. Но завет отца гнал его вперед, к неизведанному. И если не кривить душой, то ему и самому было интересно узнать, как оно там, в городе, и что уготовила ему судьба. Два дня прошли спокойно. Он уже почти добрался до Ессентуков, когда услышал где-то в лесу выстрелы. Не раздумывая, парень сбежал с дороги и, присев под раскидистым платаном, прислушался.
Снова раздались выстрелы, и Григорий только головой покачал. Так палить мог только плохой, да еще и сильно напуганный стрелок. И если в первый раз стреляли из ружей, то в ответ звучали выстрелы из револьверов. Грохот дульнозарядного оружия трудно спутать с выстрелами из нарезного, казнозарядного ствола. Выходит, там пытаются кого-то ограбить, а этот кто-то решил сопротивляться. Похоже, у горцев подросли новые волчата и теперь пришла пора дать им попробовать крови.