Мамин хахаль оказался человеком не без связей, похлопотал, и Ваню с двумя тройками приняли — таки в институт. Не в самый престижный, но все же в вуз и на дневное очное отделение. До третьего курса, Ваня учился просто так — потому что «так было надо, чтобы не попасть в армию». Он даже с трудом представлял себе эту работу инженера — строителя, и толком не знал, толи будет сидеть потом в проектном институте — чертить планы и фасады, толи будет бегать по стройплощадке прорабом в пластмассовой каске на голове и в резиновых сапогах, погоняя полу-пьяных каменщиков и штукатуров.
А после третьего курса Ваня поехал на общестроительную практику В Москву..
Их — студентов из Ленинграда, поселили в метростроевском общежитии в Лосях. А через дорогу напротив — было женское общежитие института культуры..
Лето на Москве выдалось жаркое.
Свой первый выходной в Москве Ваня со товарищи решили посвятить пиву. Вообще, начальство в этот день организовало автобусную экскурсию на Бородинское поле и по местам обороны в Великую Отечественную, но Ваня с Витей и Серегой прикинулись шлангами и насочиняли трогательных историй про очень важные и срочные звонки домой мамам и бабусям, которые можно было почему то сделать только в это воскресенье и непременно с центрального телеграфа на улице Горького.
— Попробуйте только выпимши придти — сразу с практики и из института выгоним! — пригрозил факультетский босс по кличке «Гестапо» и для верности показал кулак, — и еще, в город поедете — вести себя культурно… Сухой закон! Москвичи должны знать, что мы — ленинградские студенты строим здесь гостиницу в олимпийской деревне…
— И на селе… сострил Иван.
Пить пиво поехали на Речной Вокзал. Так Сереге один местный пацан посоветовал. Сам, правда, не шибко то и местный, тоже из общаги, но второй год на Москве.
— Там и искупаетесь, — сказал пацан уже вдогонку.
Ехали сперва на автобусе до метро, потом до кольцевой, потом две пересадки, и уже от Белорусской до Речного.
— В Москве, говорят, полтора часа в один конец — это как бы и недалеко.
— И девчонки, смотри, здесь ничего!
— И джинсуры до фига
— А вы бы хотели, чтоб в Москве — в лаптях ходили? Это ж столица!
Пиво на Речном вокзале было. Сперва выпили по паре разливного. Под полотняными навесами-грибочками в баре-стояке. А потом, как их научил один алкашного вида мужичонка, пошли в буфет вокзала и взяли там по три свежего бутылочного.
— А теперь — купаться, — почти хором пропели Ваня, Витя и Серега.
Было жарко и весело.
— Девушки, а можно мы вашим мячиком поиграем?
— Можно, только не украдите…
— Мы мячики не воруем, мы только девушек…
— Ах, как романтично, быть украденной.
— А в волейбольчик с нами не хотите?
— На деньги?
— В картошку, знаете?
— Не-е-е, вы лупить сильно станете, мы боимся…
— Ну, давайте просто в кружок.
— А как вас зовут?
— Сергей, его Виктор, а его — Джон.
— Серьезно, Джон?
— Вообще — Иван.
— Ну, так даже лучше…
— А вас?
— Оля, Ира, Марина…
Всегда нахальный, когда дело касалось девчонок, Серега сразу всем своим видом дал понять, что в своем внимании, сконцентрированном на темно-синем купальнике черноглазой Ирочки, конкурентов не потерпит. Из трех подружек Ира и вправду была самой заметной. Восточные, словно из сказки о Тысячи и одной ночи, формы танцовщицы на пирах падишаха. Красивая грудь, рельефный, без лишней жиринки живот, ладные ножки, смуглая и гладкая кожа, все в ней заявляло на высший балл. Темные глаза блестели игривостью, но полные губки слегка кривились капризом и знанием собственной цены. Однако и Серега был самым высоким и самым нахальным.
Витя, хоть тоже сперва кидал взгляды на манящую канавку между Ирочкиными грудками, но без лишних слов принял Серегины условия и стал ухаживать исключительно за Олей. К этой слегка рыжеватой, веснушчатой девушке подходили слова: мягкая и приятная. Она не была полной, у нее была красиво очерченная линия бедер и гибкая талия, и при прыжках за мячом ее тело не сотрясалось, как это бывает с иными женщинами, но под закрытым купальником чувствовалось… что она мягкая и приятная. В отличие от иронично-капризной Ирочки, Оля была самой непосредственной и открытой. Она смеялась, когда нужно было смеяться, она была в меру игрива и искренна, про нее можно было сразу сказать, что она не из тех, что обманет, убежав после угощения в ресторане. Про нее можно было подумать, что она скорее туда — в этот ресторан не пойдет.