— Это уже мое дело, Петро, твое дело будет для тебя привычное — охранять и беречь нашу коммерцию. Так-то, товарищ полковник Маховецкий.
А в комнатке своей Галя Маховецкая поплакала — поплакала, да так и уснула, свернувшись калачиком на диване, уткнувшись некрасивым своим личиком в разворот книжки стихов Анны Ахматовой.
А предмет ее девичьей грусти — Миша Коростелев в это время сидел за столиком в кафе-баре дискотеки «Млечный путь».
И из двух Наташек — Байховской и Гринько — этих вечных подружек Маринки, без которых она настолько «никуда», что порой казалось — выйди Маринка замуж, она и Наташек с собой в постель к мужу потащит, Миша в этот момент больше недолюбливал Байховскую. Уж больно на язычок не выдержана — так и шпарит — то что думает.
— А видали, Дима Заманский новую «девятку» вишневого цвета купил? — манерно и нараспев, явно воображая себя Мадонной Чикконе, прочирикала Байховская.
— А «девятка» — это такая крутая тачка, я просто умираю, — в тон подпела ей вторая Наташа.
Мишка молчал, в важной задумчивости пуская ноздрями мальборный дымок.
— А что то его не видно, он сегодня тут? — спросила вдруг Маринка.
Она сидела как всегда, на одном с Мишкой стуле, чуть ли не на его коленях, положив ладошку на его плечо и прислонив к нему свою милую светло-русую головку.
— Тут, тут он, вон с диск-жокеем разговаривает…
И точно, длинная, чуть сутулая фигура в модной «вареной» джинсуре и схваченный конским хвостом пук, так рано начавших седеть черных волос, выхватывались сполохами дискотечного света. Этот свет безошибочно отделял чужеродное в этой колышащейся под «Ласковый май» толпе. Ведь любой, кому старше двадцати пяти — считался здесь уже почти глубоким стариком!
А диск-жокей включил магнитофон — и мог теперь болтать со своим шефом аж до конца песни. Вот оно преимущество дискотеки перед ансамблем! А там снова скажет что-нибудь забавное, вроде. — «па-а-ад этт-у песенку Ласкового Мая так и хочется ласково пойти на первомайскую демонстрацию»… и снова включит магнитофон, а девчонки танцуют… Танцуют… Колышется море девчоночьих головок, поблескивающих на диск-жокея лукавыми и игривыми глазками.
— «Бел-ллые рр-ро-ззы, бе-ллые рр-ро-ззы, безз-защитны шипы… Что с вами сс-сдел-лал снег и моро-ззы»… вслед за Юрочкой Шатуновым повторяли обе Наташки — Гринько и Байховская.
И Байховская еще при этом так смешно глазки прикрывала, будто от страсти, будто обмирая от чувств.
— Мишка, а смешная рифма — розы и морозы? — Маринка нежно ткнула его кулачком в бок.
— Ну! Ясно — лажа. Я всегда говорил, что этот сирота Шатунов — лажа-лажей.
— А ты мне и таких, между прочим, стихов не написал…
— Да ладно тебе…
Мишка засек, что Дима Заманский смотрит в их сторону. Вернее не просто в их сторону, а именно на Марину.
Ах, дискотека! В чем твой секрет? В одной ли только музыке? И в одном ли только естественном желании совсем еще молодых людей знакомиться друг с дружкой и танцевать в том месте, где звучат именно их модные, а не стариковские ритмы?
И когда корреспондентки областной молодежной газеты спрашивали об этом Диму Заманского, он бывший второй секретарь райкома комсомола и лицо, ответственное за молодежный досуг, искренне отвечал, что успех дискотек в том, что ими занимаются люди увлеченные и влюбленные в музыку.
И это были не просто эмоции. Дима Заманский в силу особенностей своего характера был человеком более чем просто практическим. У него, как говорят в народе, была деловая хватка. Но склонность к практическому подходу в делах, не противоречила у него с высокой оценкой моральной, как он часто выражался, — «составляющей». Ведь и комсомол, при всей своей практичности, даже комсомол, воспитывающий из начинающих карьеристов будущих партийных прагматиков, не упускал этой моральной компоненты… Влюбленные в дело люди… Люди, работающие не за деньги, а из любви к искусству…
Именно из таких молодых пацанов, из любви к музыке и любви к быстрому и безотказному успеху у девчонок, готовых работать день и ночь практически бесплатно Дима и делал свои дискотеки. И эти дискотеки держались не только на популярности Оттована и Модерн Токинг… Они держались тем, что пацаны — диск жокеи всю душу свою вкладывали в подачу этого музона, в каждый остроумный комментарий, в каждый любовно подобранный к песенке цветной слайд, переснятый с полу-запрещенного журнала, в каждую новинку, за деньги переписанную у ростовского или столичного музыкального спекулянта, в каждый чистый киловатт мощности усилителя, ночью спаянного из своих — личных радиодеталей.