— Как водичка?
— Холодная.
— Да ты чего!
Мишка, едва выпрыгнув из джинсов, на ходу поправляя плавки, разбегался и йи-у-ух!
И проплыв под водою метров двадцать, выныривал уже на середине пруда.
— Маринка, айда сюда!
— Не! Не могу.
— Ты чего? Не будешь купаться?
— Не!
Мишка лежал прильнув животом к теплому бетону, а она сидела рядом и склонив головку набок, длинной травиной щекотала у него за ухом.
— Я завтра утром батьке все про нас скажу.
Мишка говорил глядя в бок, говорил горячо, со страстью, как бы убеждая себя самого, что все будет именно так.
— И свадьбу сыграем сразу, как вступительные сдадим.
— Ага…
— А жить в Ростове будем, там квартиру снимем…
— Ага…
— Я на юридическом, а ты на своем — по хореографии…
— Ага… А ребеночек?
— Ну-у-у…
— Ну вот. И первые наши с тобой семейные трудности.
— Мать поможет. Мы двухкомнатную снимем, пусть мать с нами поживет, а батька здесь с Веркой.
— Не знаю… Может мне остаться с ребеночком? Поступлю на заочный, а ты будешь на выходные к нам приезжать.
— Да? И спать там всю неделю без тебя? Зачем это надо?
— Ну не всю же жизнь, потом мы с маленьким подрастем и к тебе переедем…
— Да?
— Мой папка тоже поможет, у него деньги есть, я знаю…
— Ну так, может наши нам вместе и квартирку однокомнатную в Ростове купят?
— Ты сперва со сватами к нам приходи, потом уже родительскими деньгами распоряжаться будем.
— Завтра своему батьке скажу, а в субботу и сватов к тебе зашлем… Слыш! Слыш, Марин! Айда в машину… Ну? Ну охота, Марин…
…………………………………………………………………………………………..
— Дмитрий Александрович Заманский… Превышаем?
— Не журись, командир. Возьми на пиво.
Дима ехал на важную встречу… Колесико на спидометре еще чуточку подкрутилось и выскочили нули.
— Ого, два месяца, как машину купил, а уже двадцать тысяч! Надо в Грозном на автосервис заехать — масло поменять…
Дмитрий прижал педаль газа… Султан не любит, когда опаздывают. Вспомнился конец их последнего разговора. Тогда они делили наличные, и Дмитрий, поймав вдруг на себе змеиный взгляд Султана, впервые допустил мысль, что его — Диму, ведь так легко убить. Убить и закопать где-нибудь в степи, так что никто и никогда… Ни сном, ни духом. И как бы по-звериному почуяв этот его адреналин страха, Султан спросил,
— Слушай, Дмитрий, я все тебя спросить хочу, зачем тебе столько денег?
— А тебе?
— Я себе не принадлежу… Те деньги, что я заработал идут на борьбу за свободу моего народа.
— А мои — на личную свободу одного представителя другого народа. Мою личную.
— Ты, Дима не бойся меня.
— А я и не боюсь, потому что без меня ты наших денег не заработаешь…
— Верно говоришь. Вы евреи — умный народ. И тоже от русских много страдали.
— Не надо, Султан… Я в вашу политику не лезу. Воюйте себе хоть с русскими, хоть с американцами, мне до этого дела нет. А потом, у меня отец — русский. Казак терской.
— Мать! У вас у евреев главное — мать.
— Да, ладно тебе, Султан, наше с тобой дело — наш бизнес, а национальное здесь совсем ни при чем.
— Ладно, только попомни меня, как-нибудь, и очень скоро, и ты на национальный мотив запоешь… Как там у вас? В семь-сорок он приехал, в семь-сорок он приехал…
— Это ты о чем?
— О том, что на свадьбу, наверное копишь… Так ведь?
Странно… Странно, — подумал про себя Дмитрий. Он что-то действительно, по-звериному насквозь видит. Странно… И вспомнил вдруг Маринку Кравченко.
Ах, какая она милая, да ладная! В Тель-Авиве он бы сделал ее королевой красоты. Но зачем в Тель-Авиве, когда есть Нью-Йорк?
И как бы он ее любил, если бы, если бы только она могла его полюбить!
Дмитрий прижал газ до полика и снова вспомнил, как они танцевали тогда в его дискотеке.
О, Боже! Какая у нее спина! Гибкая и податливая. И запах ее волос. Светло-русых, цвета подвыгоревшей от южного солнца травы.
Зачем тебе столько денег, Дима? Зачем тебе столько денег, Дима? Мне затем столько денег, чтобы Марина стала моей…
Вот показался впереди железнодорожный путепровод, перекинувшийся через шоссе. По нему полз длиннющий состав весь из черных цистерн с грозненской нефтью…
Успею проскочить под мостом, покуда по нему поезд идет — будет Марина моя, не успею — ничего не будет…
Дима нажал на газ. Ревет мотор… Ревет… Сто пятьдесят на спидометре…