Правда, отец со своими намерениями, разводить лошадей-тяжеловозов, в последнее время поутих.
– Сынку, я тебя понимаю: выводить хороших скаковых лошадей – дело интересное, но где денег взять?
– Я с войны привезу! – легкомысленно пообещал Семен.
– Это как сложится, – хмыкнул отец.
– Вот увидишь! А ежели коней у турок отобьем, и вовсе дело пойдет!
Первый удар в русско-турецкой войне армия императора Александра II нанесла по Ардагану – турецкой крепости, реконструированной с помощью англичан и казавшейся особенно недоступной. Сходу, без разведки, ее было не взять. А для разведки понадобились добровольцы. Казаки на предложение командира, выйти таковым из строя, вышли все, так что перед хорунжим, который возглавлял группу разведчиков, стояла нелегкая задача, выбрать лучших. Из лучших. Но, так или иначе, попал в нее Семен Гречко.
Турки группу разведчиков обнаружили и выслали из крепости отряд конницы, который должен был отрезать казакам путь к отступлению. Но казаки не привыкли оставлять своих в беде. Так что, на выручку бросилась полусотня верховых, спасшая от гибели товарищей.
Семен Гречко особо отличился. Впоследствии он рассказывал, что ему просто повезло. На самом деле, казаку удалось закатиться в небольшую ложбину – Щирый проделал это без сучка, без задоринки и, когда турецкая конница проносилась мимо, Семен смог, приподнявшись, сбить с седла одного из последних, почему-то замешкавшегося всадника, и, оглушив его, притащить в расположение полка, крайне нуждавшегося в языке.
Командование отметило подвиг Гречко орденом Святого Георгия четвертой степени.
Время вообще бежит быстро, но когда человек проводит его в труде, бежит еще быстрее. Для Семена Гречко война с турками показалась сплошными переездами, переходами, стоянием в карауле, а между ними – сражениями, в которых гибли товарищи…
Он мчался, стрелял, махал шашкой, а потом подолгу ехал верхом, порой ухитряясь даже дремать в седле.
Время от времени он встречался с Василием, своим новым родственником, который незаметно для других его опекал. По сравнению с Семеном он был уже бывалым воином, потому передавал свой опыт шурину.
У Семена в жизни было много учителей, но он никогда не считал, будто знаний ему хватит или выражал бы недовольство тем, что его учебой мучают.
Кто знает, может, правильное усвоение этих знаний помогло ему, в конце концов, выйти целым и невредимым из этой военной кампании.
Глава двадцать третья
Обоз шел по мосту через Днепр. Ехали телеги со всякого рода скарбом, дробили копытами звук подков сотен лошадей трофейного табуна.
Семену, как отличившемуся при штурме Ардагана и в сражении при Плевне, не только дали два ордена Святого Георгия третьей и четвертой степени, знак на папаху «За отличие в турецкой войне 1877 и 1878 гг.», но и таким образом вроде дополнительно поощрили: направили сопровождать обоз с продовольствием, снаряжением, а также табун лошадей самых высоких конских достоинств.
Впереди ехали телеги с продовольствием и амуницией, следом – лошади, которых сопровождали двое казаков-верховых, и замыкала процессию карета, добытая не иначе в хозяйстве самого Осман-паши. Очень удобная, обитая внутри бархатом и парчой, так что в ней со всеми возможными удобствами пребывал есаул сотни, в которой служил Семен. Тридцать лучших казаков его сотни как раз сопровождала обоз. Здесь же ехал хорунжий, отвечавший за сохранность всего обоза. Офицеры подружились и теперь проводили время, отсыпаясь после ратных трудов.
– Будешь старшим! – сказал есаул Семену, и пошел в арьергард обоза.
То, что на обоз могут напасть, никто и в голове не держал. Кто нападает на победителей?
Но карету паши на всякий случай все же охраняли двое верховых, которые сменялись каждые четыре часа, чтобы тоже, не отставая от офицеров, иметь возможность как следует выспаться. Понятное дело, не в карете, но в шарабане, на сене, и их сон был не менее крепок, чем офицерский.
Теперь Семен ехал вместе с обозом, а в обозе, из лошадей, отбитых у турок, семь принадлежали Семену. Вообще он отбил для себя двенадцать лошадей, но по прибытии в полк пришлось ему поделиться с тем же хорунжим, и с урядником, а три взяли в запас, как заводных.
Так что и Семен мог бы повторить вслед за дедом Онисимом: не те времена настали, не те. Где тот старый казацкий закон: что с бою взято, то свято? Нет, конечно, и старые казаки всегда делились добычей с товарищами, но отчего мысленно не побурчать? Все-таки двенадцать лошадей – это не семь!
Ко всему прочему, в этом большом табуне, где были лошади Семена, оказались и лошади из царской конюшни. Гвардейский конный полк понес большие потери в боях под Плевной, и вот потому, видимо, отборные скакуны остались без хозяев. Их в спешке согнали в один обоз по принципу: вали кулем, после разберем! Хотя лошади, конечно, далеко не кули. Потому в обозе было несколько возов с сеном и овсом, так что лошадям голодать не приходилось.