– Всем надеть награды, чтобы народ видел – мы не отсиживались в арьергарде, а воевали вместе с остальными! Помыться, постираться. Белье сам проверю!
Семен и так за своим исподним следил. Он умел стирать так, как и не каждая женщина постирает. Но постарался управиться побыстрее, чтобы оставить себе свободное время. Никто не заподозрит его в том, что казак отдыхает после трудового дня.
На этот раз Януш заявился сам. Причем, он подошел к Семену так незаметно, что никто даже не обратил внимания, о чем разговаривает казак с одним из местных жителей.
– Если кто спросит, скажи, я предлагаю вам сено.
– А ты и в самом деле предлагаешь?
– Конечно, а почему нет? Мы купили его совсем дешево в одном из сел, где турки увели в рабство многих мужчин и скот. Семья осталась без кормильца, потому вдова готова была заработать хоть копейку…
– Ты лучше скажи, как наше дело?
– Для начала ты мне этих лошадей покажи. А потом отведешь к есаулу, с ним и поговорим про сено.
Цыган беглым взглядом окинул четверых, намеченных для перекраски лошадей, и сказал:
– Сегодня вечером сделай так, чтобы они паслись немного в стороне, а завтра я верну их вороными.
Семен отдал цыгану деньги, прогнав случайную мысль о том, что Януш может больше не появиться. «Тогда я догоню его табор и…» Дальше он не стал додумывать, чтобы понапрасну себя не распалять.
Занимаясь чисткой лошадей, их кормежкой и водопоем, Семен постоянно старался держать в поле зрения лошадей, которых должен был увести Януш, но те оставались на месте.
К вечеру он весь извелся, рисуя себе картины, одну хуже другой. Что Януш попытался украсть коней, но его остановили, и он тут же выложил, что сделал это по просьбе казака по имени Семен. Не так много было в сотне Семенов, чтобы Гречко трудно было отыскать…
– Казак Гречко! – услышал он голос есаула.
– Слушаю, ваше благородие!
– Пойди с этим крестьянином, посмотри, что там у них за сено? Если хорошее, договорись, что завтра с утра мы снарядим подводы и поедем за ним. Неплохую цену предлагает. Если все хорошо, и тебе какая копейка перепадет!
Вот ведь, бог шельму метит. Оказывается, Януш первым делом подошел к есаулу… И надо же, чтобы именно Семена послали в табор. Но хоть в этом он может не кривить душой. Если сено плохое, не станет его покупать, даже потому, что у них с Янушем общие дела.
Сено оказалось хорошим.
Как и в прошлый раз Януш появился незаметно, и не стал ни ухать, ни еще как-то привлекать внимание Семена, а просто в одно прекрасное мгновение он смотрел на лошадей – они были в табуне. Отвлекся для чего-то, и их не стало.
Верховые объезжали табун, лениво посматривая по сторонам: за много дней пути не пропало ни одной лошади, так что они считали свою работу не слишком серьезной.
А потом, как обычно бывает на юге, солнце быстро скатилось за горизонт, и наступила темнота.
В эту ночь Семен впервые почувствовал бессонницу. Несмотря на то, что день был не в пример предшествующим тяжелый – работала сотня не покладая рук – он долго не мог заснуть. Изворочался на телеге с сеном: то ему в бок упирался какой-то сухой и колючий стебель, то казалось, что сено под ним кишит какими-то животными: не то мышами, не то еще кем.
Вспомнился ему Василий Бабкин, его нелепая смерть. Надо же, заслуженный казак, сколько раз лавой ходил с другими на вражеские позиции, – и ничего! А тут!.. Картина гибели шурина встала перед Семеном, как наяву.
Казачья конница ворвалась с ходу в небольшой болгарский городок. Турки, похоже, считали его своим. Сколько лет тут жили болгары у них в рабах и не думали, не гадали, что русские войска в город войдут.
Несколько казаков поехали по боковой улочке, не встречая сопротивления, и вдруг одно из окон второго этажа распахнулось, и из него ударил выстрел.
Василий с коня замертво свалился. А ехавший с ними вахмистр, почти не целясь, выстрелил, и второго выстрела из окна не последовало.
– Гречко, проверь! – скомандовал вахмистр, и Семен, спешившись, помчался в дом. Вверх по лестнице. Кто-то порхнул в сторону, но он отчего-то знал, не тот, кто ему нужен. А тот больше и не понадобился. Лежал с пулей в голове, судорожно сомкнув руку на небольшом мешке, набитом золотыми монетами.
Семен мешок прихватил, коротко ответив на молчаливый вопрос вахмистра:
– Убит.
Он показал мешок вахмистру, и тот коротко бросил:
– Потом разберемся.
Когда всех казаков распределили на ночлег, он пришел к вахмистру и показал, что взял в доме убитого.
Тот глянул, даже ничего в глазах не отразилось.
– Твоя добыча. С семьей Бабкина поделишься.