Ее горячность напомнила Семену о намерении посетить отца.
Казалось бы, всего неделя прошла с тех пор, как он встречался с отцом, но по виду родителя можно было бы сказать, что прошло года два. Или больше.
Михаил Андреевич еще больше поседел, согнулся и глаза его совсем потухли. Старик! Матрена называла его стариком. Но ведь отцу всего пятьдесят три года. Крестный Семена, которому под восемьдесят, и то лучше выглядит.
Увидев, что отец и сын пошли навстречу друг другу, из дома выскочила Матрена, поспешно вытирая руки о передник. Что она собиралась помешать их встрече? Семен будто невзначай медленно переложил нагайку из одной руки в другую.
Встретив стальной взгляд пасынка, Матрена будто споткнулась.
– Семочка, – пропела она, – никак к нам в гости?
– Да вот, пришел с отцом насчет земли поговорить.
– Насчет земли… какой земли?
Эта женщина, кажется, пытается держать всех за дураков.
– Моей земли, какой же еще?
При виде сына Михаил Андреевич подобрался. Оживился, как если бы случилось то, чего он уже и не ожидал. И напоминание о земле, похоже, ничуть его не расстроило.
– Или у вас, Матрена Васильевна, есть в этом сомнения? Так я схожу, пожалуй, к атаману, пусть поднимет свои учетные книги.
– Какие книги, зачем ходить к атаману…
«Вон в чем дело! – мысленно усмехнулся Семен. – Видно, Иван Федорович пригрозил Матрене, разобраться с нею. А и в самом деле, что она хорошего сделала? Всю семью развела и продолжает пакости творить…»
– Ты что же, решил жениться? – продолжала льстиво улыбаться Матрена.
Просто удивительно, сколько разных чувств в одно мгновение могло изобразить ее подвижное лицо.
– Заходи в дом, чего здесь стоять?
– Нет, Марьяна Васильевна, я хотел бы поехать с отцом, посмотреть на свои земли.
– Так погоди, я сейчас оденусь.
– С отцом! – повторил Семен. – А вовсе не с вами, дорогая мачеха.
Он вроде невзначай потянул отца за рукав.
– Пойдем, батя, покажешь мне, что к чему.
– Так, Сема, чего там смотреть, их же чужие люди обрабатывают!
– На сколько лет ты их в аренду сдал?
– На восемь лет… Думал же, что ты… Правда, платят они за год…
– Вот и хорошо, придется с арендаторами до конца года рассчитаться, и уже больше не сдавать, потому что у меня на мои земли совсем другие планы.
– Молодец, что приехал! – отец в последний раз оглянулся на свой дом и даже плечами повел, как если бы кто-то снял с них тяжкую ношу. – Давно нам, сынок, нужно было поговорить.
Глава тридцать шестая
Но когда родительский дом вовсе пропал из виду, Семен резко повернул лошадь в другую сторону.
– Ты куда, Сема? – отец, будто даже испугался, оглянулся назад, но потом притих. – А, какая разница! Знаешь, сынку, если бы ты даже меня вешать повез, я и тогда бы спасибо тебе сказал, воспринял, как избавление.
Семен от удивления чуть поводья из рук не выронил.
– Батя, да ты что, как ты мог подумать, что родной сын тебе зла желает?
– А-а-а! – Михаил Андреевич махнул рукой. – Чего мне бояться зла от тебя, когда я – сам себе зло.
– Ну, так выгони ее из хаты.
– Куда выгнать? Свою хату она продала, дети с нами живут… Понять Матрену можно. Она мать, о своем потомстве думает…
– Постой, значит, ее дети в твоей хате живут, и тебе в ней места уже нет?.. Люба как чувствовала!
– Ты меня к ней везешь?
– К ней, – кивнул Семен. – Она с утра жарит-парит, Гришка ей помогает – дорогого гостя ждет… Ты же у нее ни разу не был?
– Матрена условие поставила: если ты хоть ногой в ее дом ступишь, можешь не возвращаться.
– А вообще… тебе с нею хорошо? – неожиданно спросил Семен.
– Плохо, сынок, ох, как плохо. После твоей мамы… будто из рая в ад! Зоюшка, царство ей небесное, уж так обо мне пеклась… А я это понял, только когда она умерла. И ведь собирался ее в Екатеринодар отвезти, да так и не собрался. Она же, голубка наша, никогда не жаловалась, вот я и думал, может, обойдется…
– Не казни себя, отец, все в руках Божьих. Не тебе знать, как смерти противостоять… И мама наша, думаю, была счастлива, живя с тобой. Она чувствовала, знала, что ты ее любишь… А к дочери в дом тебе все же зайти придется.
– Это ежели я стану упираться, ты меня взашей затолкаешь! – улыбнулся старший Гречко.
– И затолкаю… Как же так, я ни сегодня-завтра женюсь, и кто моих детей будет воспитывать?