Едиль-патша или Аттила-царь не случайно носил это имя. В казахской эпической поэме «Аланкай-батыр» говорится, что родился он на берегу реки Едилъ, поэтому так и назван. Аттила — европейское звучание древнетюркского имени. Но любопытно следующее обстоятельство. Во многих европейских эпических и лирических произведениях Едиля-патшу называют справедливым царем. В вариантах германского эпоса и в «Песне о Нибелунгах» Этцель-Едиль предстает в виде могущественного и великодушного монарха, прежде всего справедливого. В «Гренландской песне об Атли» и «Речах Атли» из «Большой Эдды» Едиль представлен царем-жрецом, справедливым судьей. В исландских песнях, в «Саге о Велъсунгах», в норвежской «Саге о Тидреке» Едилъ борется с королем бургундов Гуннаром. Имеется даже «Гренландская сага» об Атли — Едиле. Поэтический образ справедливого царя Аттилы воспет в английских древних балладах.
Легенда о клочке земли
Когда Моде пришел к власти, он решил восстановить былое могущество Великой орды гуннов. Государство Дунь Ху было сильным противником гуннов. Считая, что, устранив отца, Моде пришел к императорскому престолу незаконным путем, они решили этим воспользоваться.
Правитель направил к молодому вождю Великой орды своего посла. Тот передал его слова:
— Моде еще слишком молодой шаньюй. Не к лицу ему сидеть на боевом коне своего отца. Пусть он лучше уступит его мне.
Это было открытым оскорблением в адрес молодого шаньюя, так как претендовали на царского коня, одного из лучших скакунов, могущего преодолеть за день тысячу ли.
Моде собрал вокруг себя самых знатных и мудрых людей страны и стал советоваться, как ему поступить. Советники так сказали ему:
— Тысячемильный аргамак — реликвия гуннов, поэтому этого коня не следует отдавать.
На это им Моде ответил:
— Неужели мы будем воевать из-за одной лошади? Пусть лучше он будет залогом нашей дружбы с соседями.
И Моде подарил быстроногого скакуна, доставшегося от отца.
Люди из страны Дунь Ху знали, что Моде, отдавая коня, был сильно рассержен. Тем не менее, они снова послали вестника к гуннам и попросили в подарок их правителю одну из самых красивых и любимых жен вождя гуннов. Это должно было сильно задеть самолюбие великого правителя и стать причиной для войны.
Моде вновь собирает на совет лучших из лучших своих визирей. Советники, возмущенные просьбой, говорят:
— Эти соседи совсем обнаглели. Теперь просят женщину. Мы должны с ними воевать!
Выслушав их, Моде вынес такое решение:
— И конь, и жена — это милость моего народа. Раз на жену обратил свой взор мой брат, то пусть она идет к нему. Когда-нибудь наступит время, которое осушит ее слезы.
И жену отправили к неугомонному правителю…
Чувствуя свою безнаказанность, правитель собирает свои войска и продвигается на запад, к самым границам с гуннами.
Между Ордой гуннов и страной Дунь Ху лежал клочок пустынной земли, на нем не росла трава, там не было воды. С давних времен на этой земле никто не жил, но площадь ее распространялась примерно на тысячу ли. Именно здесь проходила граница между империями.
Правитель вновь отправляет к Моде посла:
— Между нами лежит никому не нужная земля. Наши и ваши стражники находятся по обе стороны от нее. Гунны, вы никогда не бываете на этой земле. Мы хотим взять ее у вас.
Моде и на этот раз собрал советников и спросил у них, что ему делать. Некоторые ответили так на его вопрос:
— Эту бросовую землю можно и отдать, можно и не отдавать. Все равно от нее никакой пользы.
И тут Моде взорвался:
— Я выполнил два условия правителя, так как и конь, и жена были моими. Но земля, какая бы она ни была, принадлежит народу! Мы даже не должны сомневаться: отдавать ее или нет. Она есть основа нашего государства. Как мы можем подарить ее другим?