Плывя далее вниз, Поярков из страны ачанов попал в страну гиляков[2], которые заселяли низовья Амура и Амурское устье. Они, как и ачаны жили почти исключительно рыболовством, бесстрашно выезжая в своих маленьких берестяных лодках в открытое море и достигая в своих рыболовных поездках даже берегов Сахалина, населенного, по их словам, родственным им племенем «волосатых людей» (айносы). На берегу русские видели их бревенчатые юрты и клети без окон, возле которых висели большие запасы сушеной рыбы. Воинственные и свирепые дикари, они еще совсем не подвергались китайскому влиянию, ходили полунагие в одежде из звериных и рыбьих кож, носили кольца в носу и ушах, не брили голов и завязывали в пучок свои длинные волосы. Для езды гиляки пользовались собаками, которых держали по несколько сот и даже до тысячи штук. В гиляцких улусах русские, кроме того, с изумлением увидели ручных медведей, которых туземцы на Амуре до сих пор держат у себя в юртах, почитая за богов. Не понимая, в чем дело, казаки решили, что гиляки «на медведях ездят», как на собаках.
Айн и гиляки
Гиляцкою землею Поярков плыл две недели. В устье Амура глазам русских представились грандиозные заросли древовидного камыша, который не позволял приблизиться в лодках к топким и болотистым берегам. В устье Амура Поярков и зимовал. Тут удалось захватить в аманаты трех гиляцких князцов и собрать с гиляков ясак: 12 сороков соболей и 6 шуб собольих. В начале лета Поярков вышел в открытое море и пошел вдоль берега на север. После двенадцатидневного плавания он достиг устья реки Ульи, где зимовал и собрал ясак с окрестных тунгусов. Ранней весной он с верховьев Ульи по самому последнему пути перетащился нартами через волокна реку Маю, впадающую в приток Лены Алдан и добрался до Якутска 12 июня 1646 года, ровно через три года после своего отъезда. Из вышедших с ним 127 служилых и охочих людей вернулось всего 40–50 человек.
Возвращенье Пояркова, рассказы о том, насколько открытые им землицы «людны, хлебны, собольны: и всякого зверя много, и хлеба родится много и те реки рыбны», уверенность, что «тех пашенных, хлебных, сидячих людей под государеву высокую руку привесть можно» – вызвали сильное оживление среди русских в Якутске. Вновь открытый Амур – «новая Лена» – привлекал слухами о природных богатствах; расчеты на добычу возбуждали страсти; возможность войти в сношения с неведомым Китаем манила воображение. Якутский воевода Василий Пушкин поспешил снарядить новую экспедицию в Дауры, которая достигла «Даурского камня», т. е. перевала на Зею, но не решилась идти дальше. Заволновались и промышленные люди. Рассказы о Даурской земле смутили и Хабарова и заставили его бросить его заимку на устье Киренги. Он незадолго перед тем потерпел сильную неудачу: воевода Петр Головин реквизировал у него все наличные запасы хлеба, отобрал в казну его соляную варницу, самого его держал в тюрьме, из которой он вышел почти совершенно разоренным, так как казна так и не заплатила ему за взятый у него хлеб. Он, кажется даже подумывал бросить свои предприятия в Сибири и вернуться обратно на родину к своей семье, как вдруг в его глазах мелькнули новые и широкие возможности на далеком юго-востоке, открывая для его предприимчивости негаданные горизонты. В его уме сложился смелый план, перед которым бледнела вся его предшествующая скромная деятельность в качестве ленского крестьянина. Мысль о возвращении на Русь была оставлена; помыслы все сосредоточивались вокруг Даурской земли.
Весной 1649 года в Якутск ехал из Москвы вновь назначенный воевода Дмитрий Андреевич Францбеков. Ливонский немец по происхождению (Фаренсбах), лет за 20 перед тем поступивший на московскую службу и принявший православие, но далеко еще не обрусевший и, по мнению знавших его русских людей, еще не вполне отрекшийся от протестантизма, Францбеков мало походил на обычного типа воевод, привыкших действовать по известной рутине и готовому шаблону. Предприимчивый, энергичный, он искусно умел сочетать свои личные выгоды с государственной пользой, был способен на широкие и сильные замыслы и вносил в дело много практического ума и сметки крупного дельца. Еще прежде, чем он доехал до Якутска, он был на пути встречен Ярофеем Хабаровым, который подал ему челобитье с просьбою разрешить ему снарядить за свой счет, без всякой субсидии от казны, экспедицию на Амур. Сметливый немец быстро сообразил, что предприятие Хабарова может принести пользу не только государю, но и ему самому, охотно дал свое согласие и даже принял непосредственное участие в организации дела и в риске, связанном с ним.
2
Гиляки – нивхи, малочисленный народ. Являются автохтонным коренным населением Приамурья, острова Сахалин и соседних небольших островов.