Как друг семьи Хмельницкого, Выговский начал представлять молодому Хмельницкому его опасное положение, — с сожалением извещал его, что козаки ропщут и не хотят повиноваться такому молодому гетману. Молодой
Юрий просил совета: что делать? Выговский советовал отказаться перед радою от гетманского звания, чтоб этим поступком снискать любовь и расположение народа. Между козаками издавна велось обыкновение, что избираемый в начальники несколько раз отказывался от предлагаемого ■достоинства и принимал его тогда только, когда рада как бы насильно принуждала его к этому.
Чтоб отклонить от себя всякое подозрение, Выговский говорил, что и он оставит свою должность и ни за что не будет писарем, если Юрия не оставят гетманом.
Так же точно обозный Тимофей Носач, воспитатели Юрия — Ковалевский и Лесницкий, и судья Зарудный подтверждали Юрию вести о всеобщем ропоте козаков, советовали ему отказаться от гетманства и уверяли, что и они, из приверженности к Юрию, не захотят оставаться при своих должностях, а предоставят вольной раде распоряжение Украиною и выбор гетмана и старшин. Молодой Юрий согласился отказаться, в надежде, быть может, что эта покорность раде утишит ропот и он останется гетманом.
Оповестили раду. Выговский писал к тем из полковников, которые не были при смерти Хмельницкого, чтоб они явились с козаками из своего полка для избрания гетмана, а между тем дарил и угощал старшин и значных козаков, собрал к себе толпу простых козаков из разных полков, выкатил им горилки, устроил несколько обедов и ласковым обращением расположил их к себе.
В воскресенье, 24 августа, довбиши ударили на раду. Выговский и преданные ему старшины назначали ее во дворе Хмельницкого, для того, чтобы поместить там только таких козаков, которые будут расположены к ним: это были задобренные обедами и горилкою; впрочем и расположенные к Выговскому не все знали, что он ищет гетманства. Когда во двор набралось довольно козаков, ворота заперли наглухо, и огромная толпа козакав и поспо-литых стояла за двором.
Из дома вышел 'Юрий с булавой в руке, за ним несли бунчук, осеняя его.
«Панове рада! — сказал Юрий: — благодарю нижайше за гетманский уряд, который вы мне дали, памятуя родителя моего; но по молодости лет и по своей неопытности я не могу нести столь важного достоинства. Вот булава и бунчук. Выбирайте в гетманы другого, старше меня и заслуженнее».
Он положил знаки гетманского достоинства на столе, поклонился и ушел в дом.
Выступил Выговский, проговорил благодарность за писарский уряд, отказался от него, поставил свою чернильницу — знак писарского звания, и ушел.
Обозный положил свой пернач, судьи — свою печать, отказались от урядов и удалились.
Собрание молчало. Козаки поглядывали друг на друга с вопросительным выражением лица; иные хотели провозгласить Выговского, но боялись. Булава лежала среди двора, и «много было таких, — говорит летописец, — которые хотели ее взять, но не смели без воли народа».
Между тем, за воротами раздался ропот. Посполитые ломились в ворота. Тогда есаулы, расхаживая между козаками, кричали: <<кого желаете наставить Гетманом?»
Все молчали. Есаулы несколько раз повторили вопрос.
«Хмельницкого! — раздалось в толпе: Хмельниченко, нехай буде гетьманом!»
«Панове рада! — сказал Юрий: — я младолетев и неопытен, я не в силах управлять народом, а к тому еще я, от ведавней смерти родителя, в большой тоске и печали».
Некоторые сотники говорили так:
«Пусть будет Хмельниченко гетманом; хотя он и молод, да слава наша пусть будет такова, что у нас гетманом Хмельницкий. Пока он молод, — будут научать его добрые люди, а возмужает — сам будет управлять. Пусть и Выговский, и Носач, и все будут на своих урядах; как при покойном батьку Хмельницком було, так и теперь пусть будет>>.
Юрий, наученный Выговским, отрекался. Козаки кричали: -
«Не позволим, не увольним Хмельниченка от уряда гетманского!»
Хмельницкий представлял, что ему, по летам его, надобно учиться, а гетману надобно быть при Войске и предводительствовать казаками.
Тут какой-то сотник, расположенный к Выговскому, сказал:
«Пусть булава и бунчук остаются при Хмельницком; нашим гетманом будет Хмельницкий, а пока он возмужает — Войском командовать будет Выговский, и булаву и. бунчук будет принимать, когда нужно, из рук у Хмельницкого, а воротившись, опять будет отдавать ему в руки.»
Выговский с видом покорности и смирения представлял свое недостоинство. Козаки усильно требовали.
«Дайте время одуматься, панове рада! — сказал Выговский: — не могу теперь решиться принять на себя такое важное звание. Отложите до другого времени».