. , Н0 как и следовало ожидать, все: эти и под©бные расчеты «■южаН». 0Ка3аЛИСь ошибочными. Не будем говорить лишний раз о том, что невнимание к местным украинским условиям отняло у «южан» почву (и при том благодарную!) для лучшей стороны их деятельности. Но согласившись поставить свои стремления к политической свободе, к которым они с таким трудом вы бились, — не без влияния традиций своей родины, — из мистицизма «русского народничества», согласившись поставить эти стремления под ■ устарелый централистический девиз народной волн, приличный более абсолютизму религиозно-политических сект XVI-XVIII в.в., чем современным понятиям о свободе, — федералисты-южане затемнили перед обществом самую сущность своих политических идеалов. Умолчание же <<южан>> о своих украинских симпатиях имело еще худшие последствия. Этим умолчанием «южане», — которые принадлежали к числу самых энергических и самоотверженных членов известной партии и потому сгибли первые, — дали, после своей гибели, тем самым национально-централистическим элементам, котсрые они рассчитывали обуздать, после победы над общим врагом, но которые пережили их, — возможность эксплуатировать их собственные имена и их гибель в пользу стремлений прямо противоположных тем, за которые погибли вышеупомянутые южане: в пользу подновленных теорий бюрократизма: и обрусения, своего рода катковщины бланкистском и
марксовеком плаще37. '
Надо признать, что вина вышеупомянутого у молчания и почти бесплодной погибели стольких сынов Украйны в значительной степени падает на слабости и ошибки представителей того направления, из которого в свое время вышло в ос произ водимое дальше письмо Н. И. Костома рова.
Письмо это набрасывает программу украинских паиславистов 40-х годов и «украйнофилов» начала 60-х годов. Уже последняя в своей политической и социальной стороне не может быть названа ни достаточно ясною, ни достаточно полною для своего времени. С годами же люди направления Костомарова не только не развили политическо-социальной стороны своей программы, но даже допустили ей значительно атрофироваться. На предлагаемые на этот счет вопросы они отвечали обыкновенно указанием на то, что положение украинского народа и национальности требует в. данное время от сознательных украинцев главным образом культурной работы. Но в ответе этом забывалось, что, во-первых, культура имеет и политическую и социальную сторону, а во-вторых, что без известного простора, который дается только свободными политическими учреждениями, трудна, а для народов, не имеющих национальной независимости, почти совершенно невозможна никакая, самая мирная культурная работа, даже исключительно литературная и педагогическая.
Вот в этот момент- атрофии политико-социальных стремлений у т. наз. <<украйнофилов» успело подрасти то поколение «южан», которое увлечено было в т. наз. «русскую соццально-революцион-ную партию», благодаря столько же неполноте образования, вынесенного из официальных школ, и собственным недосмотрам, сколько и недостаточной яркости политико-социальной стороны в знамени украинских народолюбцев.
В настоящее время хотелось бы думать, что круг пропусков и ошибок у различного рода прогрессивных направлений среди населения Украйны исчерпан до конца и что исторический обзор прошлого этих направлений, которому назначается служить и настоящая брошюрка, поможет выработке всесторонней программы для солидарной деятельности всех элементов, которые имеют в виду свободу и развитие украинского народа, в неизбежной связи с свободою и развитием всех его соседей, славянских и неславянских.
37
Некоторые подробности к сейчас сказанному см. в наших статьях и брошюрах: «Историческая Польша и Великорусская демократия», — «Народная Воля» о централизации политической бОрьбы», — «К биографии Желябова», — а также в брошюрах о Желябове, Кибальчиче, , в Письме гг. П. -Лаврова и Л. Тихомирова к редакции «Przedswit>>, «Запросы времени» в IV № «Вести. Нар. Воли» и др.