Обнаженная Лариса вышла следом. Ветер тут же поднял ее длинные волосы и стал трепать, закрывая лицо.
Игорь набросил на нее одеяло. Сам он совершенно не замечал холода.
— Котенок, прости меня. Пойдем отсюда, здесь очень холодно, ты простудишься.
— Нет, — выпрямилась Лара, отводя рукой волосы с лица. — Я проиграла, а за все в жизни приходится платить. Не люблю долгов и хочу немедленно отдать свой проигрыш.
Казанова сжал зубы. Вот дурак! Зачем он затеял бодаться с этой женщиной?! Ему ее все равно никогда не переиграть, не подчинить себе.
— Тогда иди ко мне.
Сев в плетеное кресло, он потянул Ларису к себе на колени и закутал в одеяло. Она прятала лицо у него на плече и молчала. Приподняв двумя руками ее голову, Игорь стал легкими поцелуями покрывать лицо любимой. Ее глаза были закрыты, холодные губы даже не шевельнулись в ответ.
— Малышка, ты совсем замерзла!
— Не важно. Ты хотел меня трахнуть именно здесь. Вот и трахай, — глухим, каким-то чужим голосом произнесла Лара, не открывая глаз.
У него даже не возникло желания. Впервые было так, что не было физиологической реакции, когда любимая сидела у него на коленях.
Казанова замер. Что они творят?! Что они оба творят?! Два упертых характера, амбиции, самолюбие. Игра в перетягивание канатов — кто кого, чей характер сильнее.
Да к черту самолюбие! Он может потерять эту женщину из-за своего дурацкого поступка!
Обернув Ларису одеялом, Игорь подхватил ее на руки и быстро внес в комнату, ногой закрыл дверь, вихрем пронесся в спальню и бережно положил на кровать. Дотронувшись до ее тела, ужаснулся. Что он наделал, дурак?! Она же вся ледяная. Казанова стал быстро растирать ее руки и ноги, целуя и укрывая одеялом, потом вскочил, принес из бара бутылку водки и, расплескивая, стал растирать ей грудь, живот, руки, ноги. Господи, какой же дурак, он убьет ее, она заболеет, у нее наверняка будет воспаление легких...
Лара даже не шевельнулась, хотя уже согрелась и кожа стала теплой. Казанова и целовал ее, и гладил, и отваживался на более интимные ласки — никакого отклика.
— Милая моя, прости меня, я люблю тебя, я так испугался, я не хочу, чтобы ты заболела, ну, пожалуйста, скажи хоть слово, — бормотал он в исступлении, стоя на коленях рядом с кроватью.
Она лежала так же недвижимо, отвернувшись от него, ее лица он не видел.
Игорь быстро обошел кровать, лег с другой стороны и обомлел. Глаза Ларисы были открыты, по щекам медленно бежали слезинки. Ни губы не дрожали, ни веки. Застывшее лицо и эти медленные слезинки... Ни оха, ни стона, ни всхлипа, как обычно бывает, когда плачет женщина.
“Что же я наделал?! Из-за своего дурацкого упрямства потерял единственную на свете женщину, которая сделала меня счастливым... Я ведь ее унизил, поэтому Ларочка плачет. Этого она мне никогда не простит”.
Но Игорь Северин не привык сдаваться даже в почти безнадежных ситуациях и всегда боролся до последнего шанса. В этом они стоили друг друга.
Придвинувшись ближе, он просунул руки под одеяло и притянул Ларису к себе.
— Малышка моя любимая, прости меня, дурака. Прости, — умолял Игорь, целуя ее соленые веки и щеки. — Ну хочешь, на колени встану?
— Не надо, — услышал он ее глухой голос. — Мужчина должен стоять перед женщиной на коленях только в трех случаях — либо с букетом цветов, либо просить ее руки и сердца, либо с гитарой и петь ей серенады.
Спрыгнув с кровати, Казанова выхватил из вазы букет кремовых роз и упал на колени, склонив голову.
— Я прошу вашей руки, принцесса. А серенаду я сейчас спою, хоть петь не умею, и у меня нет гитары.
Лара наконец слабо улыбнулась:
— Пусть вместо тебя споет Бутусов.
Игорь метнулся к музыкальному центру, лихорадочно отыскивая диск. Так, что же ей поставить? Если их любимую песню, Лариса опять будет плакать. Нет, надо что-то другое. “Казанову”! Он врубил звук на полную катушку, и динамики взорвались голосом Славы Бутусова:
Казанова, Казанова —
Зови меня так.
Мне нравится слово...
Казанова, Казанова...
Он на цыпочках приблизился к кровати. Лариса уже улыбалась, протягивая к нему руки:
— Я твоя женщина, а ты мой мужчина.
Игорь рухнул на кровать, сдергивая одеяло.
Это его Женщина, это его Женщина, это его Женщина!!!
А он ее Мужчина.
Через полчаса Казанова понес ее в ванную. Включил воду, сыпанул горсть ароматической соли и бережно опустил в воду свою драгоценную ношу. Кристаллики расплывались в воде голубоватыми пятнышками, струи воды чуть вспенивали воду, и тело Ларисы покрывалось мелкими пузырьками. Казалось, что оно тоже чуть колышется.
Она лежала, откинув голову на бортик ванны и полузакрыв глаза. Ее длинные волосы развевались в воде. Русалка... Русалочьи изумрудно-зеленые глаза, загадочный взгляд, длинные русалочьи волосы, изумительно белого цвета почти прозрачная кожа...
Эта женщина...
Когда-то давно Игорь читал рассказ Андрея Битова, который так и назывался “Эта женщина”. Во времена его студенчества все упивались Битовым. Казанова не был любителем чтива, у него было другое хобби — бабы. Сегодня одна, завтра другая, послезавтра три сразу, послепослезавтра три, но по очереди. Но тот рассказ Битова в журнале “Юность” он читал, потому что о нем гудел весь их курс.
Сейчас в памяти осталось лишь название и очень смутное воспоминание о его содержании. Что-то о чувствах мужчины, который без памяти втюрился в замужнюю женщину. И щемящее впечатление от фразы — как героиня бежала к нему по песку на пляже в Гурзуфе. Детали Игорь уже не помнил, но четко осталось в памяти, как бедный влюбленный висит высоко над землей, держась руками то ли за перила балкона, то ли еще чего-то, и думает, что эта женщина не будет принадлежать ему никогда. И он разжал руки и полетел вниз.
В те годы Казанова, прочитав рассказ, подумал, что этот мужик —слюнтяй. Кто же кончает с собой из-за бабы? Лично он поступил бы иначе — бился бы за нее, пока не завоевал. Она замужем? Плевать! Отобьем. Все равно будет моя.
Тогда рассказ показался ему слюнявой мелодрамой: дальше пошли всякие сопли — как к чудом оставшемуся в живых после лихого падения покалеченному любовнику приходил в больницу муж этой женщины и носил передачи, а может, и нет, но детали не важны. Важно словосочетание “ЭТА ЖЕНЩИНА”, щемящее чувство безысходности и потери.
Вот перед ним лежит в его ванне ЭТА ЖЕНЩИНА, а он, Игорь Северин, сильный и уверенный в себе мужик, по праву нареченный Казановой, ощущает свое бессилие, безысходность и чувство потери.
Он пытался ее понять, но Лариса не такая, как все его прежние любовницы. Казанова то старался ей подыграть, то вел себя в своей обычной манере, которая неотразимо действовала на других женщин.
Неужели он ее потерял?! Всего лишь из-за одного дурацкого поступка!
Ну зачем доказывать Женщине, что он мужчина, победитель, что всегда добивается своего?!
ЭТОЙ ЖЕНЩИНЕ пофиг его понты.
Он ее унизил.
Все.
Конец лав стори.
Сколько радости и щемящей боли принесла ему эта любовь! Была и бешеная ревность, и безумство плоти, и необычайная нежность...
Он ее любит, черт побери, эту женщину! Но как же сейчас больно где-то в груди, где, наверное, помещается душа…
Сейчас Лариса откроет глаза, он ее вынет из ванны, вытрет, а потом она спокойно, не глядя на него, оденется и уйдет. И теперь уж точно навсегда.
Можно, конечно, попробовать снова завести ее. И что? Полчаса, час она будет стонать в его объятиях, а потом придет в себя, а дальше — то же самое. Оденется и уйдет.
Лара открыла глаза, улыбнулась и протянула ему руки:
— Чего ты ждешь? Иди ко мне...
И он тут же прыгнул к ней, подняв фонтан брызг.
Пока Игорь возился на кухне, готовя им очередной перекус, Лариса, придвинув к себе сервировочный столик, взяла пачку сигарет “Салем”, но не обнаружила зажигалки. На полу и прикроватной тумбочке ее тоже не оказалось.