К счастью, атака оказалась несогласованной. "Лайтнинги" и "Тандерболты" эскорта набросились на них, отвлекли и растащили в стороны по отдельным схваткам. Вуд поклялся себе, что больше никогда не позволит пилоту P-38 или P-47 покупать пиво из своего кармана. И задумался - ни один из немецких истребителей не мог в тот момент выстрелить по "Тёмному ангелу". Через секунду он понял, что произошло. Уклоняясь от ракет, он случайно влетел в сектор огня другого B-26. А следом он рассмотрел, что самолёты с крестатыми крыльями атакуют так свирепо, как никогда раньше.
- Колбасники лезут в ближний бой. Арти, проведи перекличку в экипаже.
Лейтенант Артур МакКрэри, второй пилот Вуда, начал вызывать всех по бортовой связи. Ответили все, кроме, по странной иронии судьбы, стрелка-радиста.
- Посмотри, что там с ним.
МакКрэри пошёл к посту стрелка. С ним всё было в порядке, просто он не заметил, что выскочил разъём внутренней связи. МакКрэри, разговаривая с ним, влез в люк и попытался зажать разъём, когда стрелок-радист от внезапного толчка слетел со своего насеста. Упав, он сбил второго пилота с ног, да так, что тот откатился к позициям бортовых стрелков и оказался прямо верхней башней. МакКрэри попробовал подняться, вцепившись в зубчатую обечайку, но едва он подтянулся, башня поехала вбок и прокатилась шестерёнками по его пальцам. Он закричал. Было видно только, что по кистям обильно стекает кровь, заливая резиновые коврики на палубе. Один из бортовых стрелков подхватил его и остановил кровотечение, перетянув руки.
- Всё в порядке, сэр. Кожа и мякоть порваны, но косточки целы.
МакКрэри оценил помощь и поддержку, но всё-таки ощущал некое похрустывание. А ещё он никогда не видел столько крови, просто не представлял, откуда её может столько натечь. И никогда не думал, что человеческая рука, в общем-то, довольно крепкая штука. Только отстранённо заметил, как много красного на его комбинезоне и на палубе. В этот момент "Тёмный ангел" качнулся ещё раз. Очередь немецкого истребителя ударила почти в середину фюзеляжа. Пока МакКрэри сообразил, что случилось, бортовой стрелок уже скорчился от боли на настиле. Тот, кто десятью секундами раньше помог ему с руками, сейчас сам лежал, раненый в спину.
- Сэр, возвращайтесь в кабину. Я к пулемёту.
Стрелок-радист перебежал к бортовой установке. Таковы был установленный порядок. Сначала управление, потом огневые позиции, и уже потом всё остальное. МакКрэри заковылял в нос, пытаясь отвлечься от растекающееся по рукам боли.
- Что произошло?
Вуд наблюдал за сражением, разворачивающимся вокруг. Ни разу он не видел, чтобы немецкие истребители атаковали так отчаянно. Некоторые больше напоминали бешеных собак, настолько безрассудно они бросались наперерез строю B-26. Вуд видел, как один FW.190 пошёл на "Мародёра" прямо в лоб, не обращая внимания на обстрел "Тандерболта" сзади. У корней крыльев сверкнуло белым, самолёт просто сложился в воздухе, но было слишком поздно. Бомбардировщик исчез в огромном огненном шаре - поток 20-мм снарядов поразил его крылья по всей площади. Зрелище было отрезвляющим. Обычно B-26 умирали долго и трудно, давая возможность экипажу спастись. "Бетти Бу" взорвалась вся и сразу. Ещё несколько самолётов были вынуждены резко маневрировать, чтобы избежать встречного тарана. Постоянные атаки мешали поддерживать сомкнутый строй. Вуд догадывался, почему. Немецкие лётчики-истребители понимали, что шанс сохранить авиабазы напрямую зависит от того, удастся ли им разбить плотный порядок бомбардировщиков.
- Выходим в начало боевого курса, - сказал по внутренней связи штурман-бомбардир. Критически важный отрезок. Следующие две минуты B-26 должны идти как по струнке, совершенно прямо, сохраняя высоту и скорость. Вокруг начали лопаться зенитные снаряды, но немецкие истребители, пытаясь прорваться к бомбардировщикам, не обращали на них внимания. Р-38 и P-47 в погоне за противником - тоже. Вуд затаил дыхание. Долгий полёт к цели почти закончился. Он видел авиабазу: взлётно-посадочные полосы, белеющие среди коричневато-зелёного моря русской равнины. Это был необычно выглядящий аэродром, с двумя параллельными ВПП и рулёжными дорожками между ними. Они располагались так, что ось указывала почти точно на северо-восток, на 45 градусов. B-26 заходили курсом 245, бомбы лягут сплошным ковром по центру.