- Заходи, Иван. Догадываюсь, что ты уже знаешь о наших трудностях.
- Знаю. Не хотелось бы так высказываться о твоей родне, но на мой взгляд поведение твоего отца непростительно.
- Никаких вопросов, братишка. "Непростительно" это ещё очень мягкая характеристика для отношения моего отца к другим людям. Он твердолобый головорез, человек, лишённый понятий благопристойности или чести. Он всю жизнь наседал на меня, заставляя поступать как он хочет - достигать его целей и набивать карманы. Ни на кого и ни на что не обращал внимания, учитывая только собственные желания. Если он не может сам выдурить что-то для себя, то постарается устроить на нужный пост марионетку, которая будет выполнять его указания. И горе той, если она откажется. В глазах моего отца все вокруг него существуют чтобы служить его интересам. Он чудовище, Вань, настоящее чудовище, и я был рад сбежать от него. И буду только счастлив, если мне больше никогда не придётся говорить с ним. Извини, если моя прямота кажется тебе чрезмерной, но...
- Я понимаю, Джек. Мой отец тоже был чудовищем в обличье человека, - Напалков на краткий миг замолк. Решающий момент настал. Получится ли у меня разговорить Джека на что-нибудь действительно весомое против его отца? Так, чтобы мы могли решительно отвергнуть стратегические предложения, которые он поддерживает? - Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей семье?
Кеннеди покачал головой. Иван, собравшись с мыслями, продолжил.
- Я родом из Пермского края, из народа башкир. Раньше, пока революция не освободила людей от гнёта священников, мы следовали исламу.
- Я и не знал, что ты был мусульманином.
- Вовсе нет. Я добрый коммунист, у меня нет времени на замшелые религиозные суеверия. Как и у моих братьев и сестёр. Мы были пионерами. Это молодежная организация, как ваши скауты. Только пионеры учатся работать по-настоящему. Строить, осваивать настоящее оружие, водить настоящие танки, а некоторые даже учатся управлять самолётами. Причём все всё делают вместе, и мальчики и девочки. Так они легко учатся сотрудничеству. Мы были молодыми, увлечённо творили новое, учились с интересом и полной отдачей. Росли вместе и стали друзьями. Религия была забыта. Мы постигали практические вещи из книг, подаренных государством. Возможно, мы были высокомерны, потому что мы считали верующих стариков глупцами, застрявшими в прошлом. Будь мы более проницательными, возможно, не случилось бы той трагедии.
Понимаешь, мы не увидели, как отец всё больше и больше раздражён от изменений в жизни нашей деревни. Его собственный отец был до революции имамом, а потом потерял всю власть. Думаю, он глубоко переживал утрату авторитета, и в новом светском обществе чувствовал себя... умалённым. Возненавидел детей за то, что они не обращают внимания на религию, которая для него была основой существования. Это подкосило его. Он начал прислушиваться к оппозиционерам и вредителям, требовавшим возвращения к самым строгим религиозным правилам. Больше он уже ни чём думать не мог. Он стал издеваться на моими сёстрами, потому что они состояли в пионерах наравне с мальчиками. Принуждал носить покрывала для лица - чего башкирские женщины никогда не делали. Они, конечно, не слушали его, и это всё осложняло.
Однажды мы ушли на охоту. У нас были винтовки, наподобие мосинок, только под мелкий калибр. Мы охотились на белок и другую дичь. Когда уже возвращались, большая часть пошла сдать оружие на склад, а моя старшая сестра Аня и две её подруги убежали, чтобы помочь приготовить ужин. Потом мы услышали крики. Две девочки нагнали нас и сказали, что мой отец и двое его братьев схватили мою сестру и втянули в дом. Мы поспешили туда и... Анечку дядья прижали к столу, а моя мать держала её за волосы, запрокинув голову. Отец пытался огромным ножом перерезать ей горло.
Мы рванулись на помощь. Две девочки вырвали её, третья перевязала рану. А мы с мальчиками схватились с отцом и дядьями. Невооруженные мальчики против упитанных взрослых мужиков с ножами. У нас в России часто в драках наворачивают ремень на кулак, выставляя пряжку или застёжку. Именно так отец ударил меня в лицо и выбил глаз. Мой друг Сергей получил шрам через всю щёку. Ира прикрыла мою сестру собственным телом и ей всадили нож в спину. Всё оборачивалось плохо, но прибыла милиция и скрутила родителей. Нас всех срочно отправили в больницу. Аня выжила, но лишилась голоса. Мой глаз вытек. Ирине нож пробил лёгкое, она несколько месяцев провела на лечении. ЧК - тогда ОГПУ - сочло моих родителей и дядей врагами народа. На следствии они утверждали, что защищали честь семьи, и Аня должна была умереть, так как была "безнравственной". Для суда это не имело значения, и их признали виновными в покушении на убийство, а потом расстреляли. Поэтому, друг мой, я хорошо знаю, что такое отец-чудовище.