- Это от владельцев. Они говорят, что все сегодняшние сборы в сети их кинотеатров будут переданы в фонд военных облигаций. Копилки поставили в фойе.
Когда Рэй Сирли и Энни Нельсон вышли из зала, в фойе уже было полно людей, вытряхивающих свои кошельки в ёмкости для денег. Энни взяла мелочь, выданную матерью на такси - на тот случай, если свидание пойдёт не по плану - и добавил их в общий котёл. Большинство женщин сделали так же. Вдруг толчея прекратилась из-за раздавшегося завывания пожарной сирены. В кинотеатр вбежал командир добровольной дружины.
- Все наши на выход. Кто-то только что бросил три бутылки с бензином в "Бакалею Шрайнера".
Парни переглянулись. Хельмут Шрайнер был иммигрантом и видным членом Германо-американского союза[288]. Даже после того, как началась война, он продолжал высказываться, что большевики - враги, а американцы должны объединиться с Рейхом против них. Так что никто не удивился. Командир, поняв по лицам нежелание тушить пожар, вздохнул.
- Поехали уже. Огонь может перекинуться на другие дома.
Это подействовало. Через дорогу от горящего склада находился призывной пункт, открытый специально для многочисленной молодёжи, желающей пойти добровольцами на фронт. Рэй Сирли записался на лётную подготовку и через несколько минут вышел с готовыми документами в руках, чтобы проводить Энни домой. Они отдали все карманные деньги на облигации, и теперь придётся идти пешком.
Хельмут Шрайнер с женой и детьми сидели на тротуаре, слабо освещенном огнём пожара, пожирающего их бизнес. Они жили прямо над складом, и зажигалки уничтожили всё их имущество. Несколько парней с этой же улицы надвигались на них с бейсбольными битами и арматурой. Полицейский Натаниэль Мэлоун преградил им путь.
- Отойдите. Вы не можете так поступить.
- Нейт, ты сам видел, что сделали колбасники. Это расплата.
- Я не сказал, что вы не должны разбить им головы. Я сказал, что вы не можете. Убирайтесь.
На мгновение ему показалось, что они проигнорируют приказ и заодно отметелят его. К счастью, они отступили, бросив оружие и скрывшись в тени. Мэлоун огляделся. Обстановка, тем не менее, грозила бунтом. Он тяжело посмотрел на Шрайнеров, как никогда ощущая вес пистолета на одном бедре и дубинки на другом.
- Вам нельзя здесь оставаться. Я отведу вас в участок и закрою в предвариловке.
- За что нас арестовывать? Мы невиновны, - Шрайнер был в ярости.
Натаниэль придавил его взглядом.
- Вовсе нет.
Бранденбург, Шорфхайде, Каринхалл[289]
Раннее утро было любимым временем рейхсмаршала Германа Геринга. Он мог в тишине обдумать беспокоящие его вопросы. С утра, в одиночестве, не заботясь о том, что неизбежные посетители используют его размышления в собственных целях. Самое главное, в покое его не тревожили старые раны, и не требовался оглушающий сознание наркотик[290]. Он слишком хорошо знал, что весь день так не продлится. При движении боль будет нарастать, и ему придётся принять морфий. Разум помутится, но боль всё равно станет сильнее, дозу потребуется увеличить. Вскоре он потеряет способность к осознанным действиям, и персонал пустится во все тяжкие, прикрываясь властью рейхсмаршала.
Одна из горничных бесшумно, чтобы не беспокоить его, вошла в комнату. Домашняя прислуга очень хорошо относилась к нему. Это поразило бы тех, кто знал только публичный образ Геринга как основателя Гестапо, организатора концентрационных лагерей, создателя системы рабского труда, не говоря уже о потрясающей тяге к собирательству предметов искусства. Но они никогда не видели другую его сторону. Рейхсмаршал был приветливым, внимательным и щедрым работодателем, который старался изо всех сил заботиться о своих людях. Родители одной из горничных пытались купить дом, и один особо въёдливый чиновник постоянно ставил им препоны. Геринг решил вопрос, собственноручно подписав документы на ссуду. Чиновник, увидав его подпись, обмочился.
- Ваш завтрак и газеты, герр рейхсмаршал, - она поставила возле него поднос, улыбнулась и быстро вышла.
Геринг не спешил начинать день. Он съел яичницу-болтунью, выпил чай, и только потом посмотрел на первую из его газет. Одна из самых крупных тайн Рейха была в том, что рейхсмаршал питал необыкновенную склонность к чтению Wall Street Journal. Добыча свежего экземпляра становилась настоящей военной операцией.
Через десять секунд после того, как он взял газету, на его лице отразилось такое, что никто из персонала не усомнился бы - Геринг узрел обвинение в самом ужасном из возможных преступлений. И ещё во многом сверх того. Об этом говорило всего одно слово, "УБИТЫ", напечатанное жирным шрифтом. Снимок под ним всего лишь добил недавнее утреннее спокойствие.
288
German-American Bund - нацистская организация, существовавшая в США с 1936 по 1941 годы. Была образована иммигрантами немецкого происхождения. Выступала за дружественные отношения с гитлеровской Германией и за предотвращение вступления США в войну.
289
Имение Германа Геринга, находившееся в лесу Шорфхайде на территории земли Бранденбург. Было названо в честь умершей в 1931 году первой жены, Карины фон Канцов. Разрушено в 1945 году бомбардировщиками по его же приказу, когда передовым советским частям оставалось до него несколько километров.
290
Во время "Пивного путча" 9 ноября 1923 года Геринг был дважды тяжело ранен в бедро, начались осложнения, вызванные заражением крови. Продолжительное лечение и вынужденные переезды вплоть до 1927 года привели к развитию морфиновой зависимости.