Над западным берегом Волги, ударная группа ZG1[62]
Полковник Иоахим Блехшмидт[63] видел, как на строй его Bf.110F валятся истребители. Что-то неправильно, что-то по-другому. Иваны так не делают. У них есть установленный порядок - их истребители летят в эшелонированном строе, уступами от 1500-2000 метров до 4 или 5 тысяч. Эти же рухнули не меньше чем с 7 или 8 тысяч. Так высоко залетают только МиГи. И они заходят на нас спереди? Это самоубийство. Мы снесём их раньше, чем они подойдут достаточно близко, чтобы открыть огонь. Иваны обучены стрельбе с минимальных дистанций. Прямо на наши носовые батареи и выйдут.
- Иваны прямо перед нами. Поднимаемся к ним и сбиваем до того, как они сами подойдут, - Блехшмидт потянул ручку на себя, ещё не договорив приказ. Вражеские истребители приближались очень быстро, намного быстрее чем обычно. Полковник ощутил смутную неловкость. Происходящее отличалось от всего опыта Люфтваффе за более чем два года войны в России. Он обратил внимание на изменение расстановки - только четыре истребителя пошли в атаку, а ещё четыре маячили наверху. Подобное взаимодействие было нехарактерно для русских, нехватка радиостанций на самолётах почти наверняка исключала его. Это не Иваны, это американцы.
Блехшмидта спасла привычка летать в третьем звене. Находясь чуть в стороне, он мог координировать бомбовые удары и проверять поражение целей. Кроме того, в третье звено обычно ставили новичков, чтобы они набирались опыта в относительной безопасности. Американцы, очевидно, предположили, что ведущий всей группы будет в центральном звене и сосредоточились на нём. Более того, все четыре самолёта набросились на две машины, идущие в середине звена, явно рассчитывая, что одна из них принадлежит ведущему. Блехшмидт видел, как американские истребители открыли огонь раньше, чем он ожидал. С двухсот, если не с трёхсот метров. Спустя мгновение он разглядел белые звёзды на крыльях и фюзеляжах атакующих.
Из крыльевых пулемётов хлестнули потоки пламени. Трассы сошлись на выбранных целях, нанося огромный урон. Один из Bf.110 взорвался от попаданий в баки, превратившись в огненный шар. Второй содрогался под ударами, из обоих двигателей брызнули рыжие языки, стремительно распространяясь вдоль крыльев. Самолёт свалился вниз, его зелёно-серый фюзеляж превратился в дымно-алую комету. Блехшмидт с облегчением увидел, что появился по крайней мере один парашют, но сразу же понял, что высоты для полного раскрытия уже не хватит.
Он наконец опознал нападающие истребители. "Тандерболт P-47". Раньше их здесь никогда не видели. Наши спецы из Люфтваффе смеялись над ними, говоря, что они слишком велики и неуклюжи, чтобы быть настоящими истребителями. И вот они перед нами. Пусть они велики, но они поразительно быстры и очень хорошо вооружены. Сколько у них пулемётов? Восемь? Двенадцать? Шестнадцать? И все крупнокалиберные, пробивающие броню наших самолётов насквозь[64]. Вот дерьмо, мы попали.
Полковник попытался выстроить ловушку для "Тандерболтов", образовав оборонительный круг, но нагруженные бомбами 110-е были неповоротливы. Американские истребители распознали уловку и отошли в сторону, не ввязываясь в ближний бой. Блехшмидт понял, что пора сматываться. Оставалось только избавиться от груза.
- Сбрасываем бомбы и уходим.
По скорости реакции Блехшмидт предположил, что пилоты только и ждали этой команды, держа пальцы на кнопке сброса. На земле появились разрывы 250-кг бомб, по четыре с каждого самолёта.
Интересно, есть там кто-нибудь? Да и ладно, всё равно там только Иваны.
Оставшиеся 110-е собрались теснее, и снизились почти до верхушек деревьев, пряча уязвимые животы. Экипажи хорошо усвоили это ещё во Франции. Bf.110 были беззащитны перед атакой снизу-сзади. Стрелок не дотягивался туда, и противник мог легко расстрелять самолёт. Но малая высота одновременно не давала шансов спастись, прыгнув из уже подбитой машины.
Блехшмидт посмотрел через плечо. "Тандерболты" выписывали виражи, выстраивая атаку на остальную часть эскадрильи. Одна пара отделилась, занявшись преследованием уцелевших из первого звена. Вторая нарезала круги вблизи и он понял, что они пришли за ним. Слишком большие и неуклюжие для истребителей? Да в жопу! Они может и большие, но зато проворные. Готов спорить, они могут перекрутить 109-х. И вертятся как черти.
Он прямо сейчас смотрел, как они маневрируют, и предположил, что крутящий момент от массивного звездообразного двигателя должен помогать "Тандерболтам" в кренах и переворотах[65]. Что бы они ни замышляли, если я не остерегусь, они это сделают.
62
Zerschtorergeschwader 1, ударно-штурмовая (но как правило, состоящая из тяжёлых истребителей-бомбардировщиков) эскадра Люфтваффе.
63
Иоахим Блехшмидт (1912 - ?) - германский лётчик-ас, 400 вылетов, 17 побед. Командир I./ZG1 (первой группы эскадры). В РИ вечером 13 июля 1943 был сбит в районе Орла, сел "на брюхо" и вместе со стрелком-радистом Хансом Вёрлом благополучно покинул машину. Более об их судьбе ничего не известно.
64
Бронебойная пуля 12.7 мм на 200 метрах пробивает катаную стальную плиту толщиной 20..25 мм. Понятно, что такую броню на самолёты не ставили.
65
В зависимости от мощности и массы поршневого двигателя, одномоторные самолёты выполняют "правые" и "левые" манёвры с заметной разницей. Опытные лётчики часто пользовались этой особенностью, резко ломая траектории.