Россия, аэродром Большая Тарловка, 305-я бомбардировочная группа
- Сэр, к вам капитан Ричард Гонсалес.
- Пусть заходит.
- Фотографии, полковник, - Гонсалес перенял привычку ЛеМэя выражаться как можно более кратко, - Первый набор. Четыре цели, которые вы назвали. Все бомбили достаточно недавно, чтобы это можно было заметить. Но ничего нет.
ЛеМэй посмотрел на снимки. Его обычный угрюмый вид только усугубился, когда он изучил их.
- Хорошие кадры. Чёткие.
- Сделаны в косом освещении моей носовой камерой. Так легче всего обнаруживаются воронки от бомб, потому что дают круглые тени. Они не появятся в полдень, если только у вас не стереокамера. Я принёс проектор. Так будет намного лучше.
Гонсалес открыл коробку и настроил прибор. ЛеМэй с интересом всмотрелся.
- Ваши камеры стабилизированы? Не вижу никаких признаков маневрирования.
- Маневрирования? А его и не было. Я пролетел прямо над целью, сохраняя курс и высоту. Так лучше для съёмки.
- Для гуннов тоже. Удивлён, что вы до сих пор живы.
ЛеМэй снова хмурился, на этот раз от глубокой задумчивости. Он ощущал, что нащупал кое-то важное.
Гонсалес немного поколебался, но решил - полковнику нужно объяснение.
- Сэр, зенитки бьют не по отдельной машине. Они наводятся в некий расчётный объём неба, через который должны пролететь цели. Величина этого объёма зависит от высоты, но обычно чем выше летит самолёт, тем он больше. Как только самолёт оказывается в этом пространстве, его шанс быть пораженным зависит от того, как долго он там находится и сколько их там всего. Мой F-5 маленький, и я проскакиваю зону поражения почти на семи тысячах метров как адская летучая мышь. У меня есть система впрыска воды[78]. Добавляет самое меньше 35 километров по сравнению с базовым P-38. Зенитный огонь не проблема. Истребители - другое дело. Тогда я могу только дать газ до железки и удирать.
- Откуда вы всё это знаете?
- Мой брат служит на флоте, сэр. Когда началось расширение флота, он пошёл в школу артиллерийского дела и стал специалистом по зенитным системам. Сейчас он на "Нью-Мексико"[79]. Сдаёт на старшину, а я помог ему с учебниками. И сам по ходу дела многому научился.
ЛеМэй неразборчиво проворчал и снова посмотрел на снимок. Все четыре цели, которые он выдал Гонсалесу, были почти не повреждены. Конечно, можно было бы рассчитать точно, но всё выглядело так, будто средний разлёт бомб едва ли не десять километров. На первый взгляд не меньше половины улетело вообще чёрт знает куда, капитан даже воронок от них не нашёл. Глаза снова кольнуло острой болью, и ЛеМэй отвлёкся на минуту, чтобы закапать их.
- Вторая партия, сэр. B-26 ударили сегодня утром. Вот так цель выглядела до налёта.
ЛеМэй вложил снимок в проектор и рассмотрел. Он увидел два радара "Фрейя" и "Вюрцбург", домики операторов и ограждение периметра. Фотография показывала даже тропинки, натоптанные между строениями и следы потревоженной земли, указывающей на минные полях.
- А вот так - теперь.
Не было ничего. Вместо по-немецки аккуратного объекта виднелись только воронки, наползающие одна на другую. Насколько ЛеМэй мог разобрать, в пределах периметра легло не меньше сотни бомб. Картина больше была похожа на перепаханное поле или места сражений Первой мировой.
- Проклятье. Они накрыли за одно утро целей больше, чем мы за полгода.
Гонсалес скривился.
- Первый раз у них получилось. Надеюсь, второй они не попробуют. Колбасники будут ждать их со счетверёнными 20-мм пушками. Как бы там ни было, вот третья подборка, сделанная случайно. Я включаю камеры заранее, до входа в район цели, и выключаю только когда покину его с запасом. Тогда я уверен, что заснял всё. Вот это, кажется, цистерны под камуфляжной сеткой. В последних сериях из двух предыдущих вылетов я нашёл кое-что, похожее на пехотные подразделения на марше. А здесь, думаю, у нас промежуточные склады снабжения. Я не аналитик, но в первом приближении всё говорит о сосредоточении немецкой бронетехники, пехоты и артиллерии вокруг Чувашского плацдарма. Пожалуй даже, для скорого наступления.
ЛеМэй кивнул.
- Попросите полковника Холланда немедленно передать снимки в войска. Отличная работа, капитан. Поблагодарите от меня свою птичку.
Гонсалес улыбнулся, козырнул и ушёл. ЛеМэй закопался в книжный шкаф и не успокоился, пока не отыскал старое наставление по артиллерии, оставшееся со времени учёбы в корпусе офицерского резерва. Разведчик не знал, что разговаривал с человеком, который изначально обучался на артиллериста. Он даже не понимал, зачем таскает за собой старое руководство по французским 75-мм орудиям, а вот в России пригодилось.
78
Впрыск воды или водно-метанольной смеси во впускной тракт поршневого двигателя резко охлаждает распылённое топливо, позволяя втиснуть в тот же объём большее его количество. Кроме того, водяная взвесь стремительно испаряется, помогая толкать поршни. В результате повышается мощность, только пользоваться таким форсажем можно недолго. Обычно не более 10 минут непрерывно, с обязательным 5-минутным перерывом для отдыха двигателя.