Спустя тридцать пять секунд после предупреждения, три зенитки дали залп - казалось бы, в пустое небо. Но ровно через одну секунду огненные потоки пересеклись в точке упреждения с курсом ведущего В-26. Оранжевые искры немного промахнулись, но расчёты поправили прицел, и следующая серия рассыпалась сверкающими вспышками вдоль самолёта. Левый двигатель окутался брызгами красно-белого пламени, оно быстро распространилось по всему крылу. Затем топливные баки взорвались, крыло отломилось, и самолёт, перевернувшись, врезался в деревья. Лёве даже немного испугался, наблюдая, с какой скоростью взорвался второй B-26, сбитый снарядами следующего орудия. Он рухнул в лес, место отметилось шаром рыжего пламени и чёрного дыма. Капитан так увлёкся зрелищем, что пропустил смерть третьего "Мародёра". Ещё один B-26 снижался не горя, но его правое крыло оторвалось почти у самого двигателя. Высоты для прыжка уже не хватало, чтобы покинуть самолёт до падения.
Уцелевшие B-26 пересекали радарное поле под перекрёстным огнём. Лёве видел, как один из них покрылся разрывами от середины до хвоста. Оперение просто осыпалось с неба, но носовая часть продолжила траекторию и упала, врезавшись в один из радаров "Фрейя". Жестокий обстрел на глазах уничтожал бомбардировщики. Большая часть взорвалась в воздухе или упала на землю, когда погибли экипажи. Другие сгорели от пламени разрушенных двигателей или топливных баков. Почти все погибли, не успев сбросить бомбы, другие - сразу после того. Радарная станция была повреждена, но её окружали дымные костры.
- Ну, теперь они сюда не сунутся, - Лёве оглядел расчёты, которые только что не плясали, радуясь успеху друг друга. - Молодцы, ребята.
Над Луговским, Bf.110F "Синий"
- Мы их видим, - полковник Иоахим Блехшмидт засёк сначала чёрные потоки дыма, и только потом - коптящие оливково-серые B-26. Из двенадцати "Мародёров", которые вылетели в рейд, девять были сбиты зенитками. Оставшиеся три ковыляли домой. Ну или пытаются, подумал Блехшмидт. Не уверен, долетят ли они так далеко даже без нас.
Полковник до сих пор пытался привыкнуть к новому самолёту. Несмотря на то, что технически это оставалась модель F, у неё появился ряд улучшений по сравнению с более ранними. Прежде всего - спаренный пулемет в задней части кабины. Да уж, много от него пользы при встрече с "Тандерболтом". Там же сидел новый стрелок. Ага, только что из учебки, и которому едва исполнилось семнадцать. Впереди тройка уцелевших "Мародёров" шла плотным строем, чтобы прикрывать друг друга от атак истребителей. Блехшмидт выбрал средний - у него не работал один двигатель. Одновременно он оставался, наверное, наименее поврежденным из трёх и единственным, за которым не тянулся шлейф дыма.
Звено из четырёх Bf.110 зашло со встречно-пересекающегося курса. Их встретил заградительный огонь носовых пулемётов, и Блехшмидт хорошо представил, какими жалкими казались "Тандерболтам" их собственные попытки. Он нажал гашетки на штурвале. Одновременно загрохотали обе 20-мм пушки и четыре пулемёта. Первые несколько трассеров пронеслись перед "Мародёром", но остальные врезались в кабину бомбардировщика, кромсая остекление и вышибая куски металлического переплёта. B-26 вывалился из строя, перевернулся и упал в лес. Левее него второй неистово полыхал всем корпусом от одного мотора до другого. От жара ослабли лонжероны[101], крылья сложились, и то, что когда-то было самолётом, рухнуло с неба.
Блехшмидт сбавил скорость и проводил взглядом одинокий B-26. Он с удивительной прытью уходил к Волге. Полковник понимал, что 110-е не смогут догнать его, а пересекать реку не разрешалось без особого распоряжения. У пилотов, подбитых на восточном берегу, шансы выбраться становились призрачными, а Люфтваффе нуждались в обученных экипажах, и старались избегать потерь при любой возможности. Следовало признать, что "Мародёр" ушёл. Единственный из двенадцати.
Московский фронт, Суровка, аэродром №33, 391-я бомбардировочная эскадрилья
101
Основная часть силового каркаса крыла, продольная металлическая или деревянная балка, на которую нанизываются нервюры - элементы поперечного набора.