Шульц смотрел, как она плачет, и жалость к ней смешивалась с чувством вины. Мы с Дугом сумели развить своё дело и достигли успеха. Мы нашли то, что нужно людям, и попали на гребень волны. У нас, пожалуй, получилась одна из первых небольших компаний, которые возродились после Депрессии, и недостатка в девочках мы не испытывали. Сколько их чувствовало то же самое? Сколько пошло с нами, потому что им было нечего есть, а у нас водились деньги на хорошую еду и кино? Сейчас Дуг вернулся домой, его комиссовали по зрению и из-за проблем с ногами, и наш бизнес работает - мы делаем запчасти для армейских мотоциклов. Половину прибыли он откладывает до моего возвращения. Но как себя чувствовали те девочки?
- Е?лень, ты когда-нибудь видела "Летающую крепость"?
Она покачала головой, смущенная и изумленная, опустошенная от излияния накопившихся эмоций. Шульц старательно подбирал слова, потому что очень не хотел быть неправильно понятым.
- В ней десять человек. Сразу в носу сидит бомбардир, позади него штурман. Затем пилот и второй пилот в кабине, рядом с бортинженером - это я. В задней части кабины стрелок-радист, потом два бортовых стрелках, стрелок в шаровой установке снизу и хвостовой. Десять человек. На бомбардировщиках летают взрослые люди, как правило, проверенные мужики среднего возраста. Истребители - игрушки для молодёжи. В моем самолёте были женаты пятеро, и ещё один помолвлен. У двоих из женатых - дети. Наш бомбардировщик был самым обычным, они почти все такие. Е?лень, я не пытаюсь умалить то, что ты перенесла, но если ты спасла всего один самолёт, то шесть жён или невест увидят своих мужчин. Это дети, которые будут расти, зная отца не по выгоревшей фотографии на стене. Благодаря тебе. И это один бомбардировщик за один вылет одной эскадрильи из одного полка одной дивизии. К тому времени, когда эта война закончится, добытые тобой сведения спасут, наверное, сотни бомбардировщиков и их экипажи.
- Сотни? Ну ты хватил.
- Война будет идти ещё долго. Мы летаем два раза в неделю, теряя каждый одну или две машины. В нашей авиагруппе 72 "Летающих крепости". Математика простейшая. Ради нас ты пожертвовала сверх всего возможного, но кроме того, преподнесла бесценный дар. Лишний шанс вернуться домой.
Волга, Мордово, судоремонтный завод, шнельбот S-38
- Герр оберлейтенант, прибыл комплект брони для ремонта вашего мостика.
На лице руководителя мастерских сияла лучезарная улыбка. Прибытие готовой сборной бронерубки для S-38 означало, что наконец сможет сплавить надоевший ему кораблик и его придирчивого капитана со своей небольшой ухоженной верфи.
Оберлейтенант цур зее Оскар Вупперман не впечатлился, и даже не почувствовал особой благодарности. Полностью бронированная рубка это конечно очень хорошо, но по сравнению со всей остальной - деревянной - конструкцией шнельбота несущественно. Результативность обстрела была куда как наглядной. Всё выше края палубы превратилось в перекрученные обломки. Кормовая 37-мм установка разбита, обе спаренные 20-мм скорострелки на миделе снесены полностью. Лишь носовая 20-мм пушка уцелела, и только потому, что её турель пряталась за приподнятыми бортами бака. Мостик и надстройка в средней части корпуса были изрешечены и переломаны. Мне нужно более мощное вооружение, а не пара лишних тонн брони. У бронекатеров огневое преимущество перед нами, да такое, что после их первого залпа нам почти нечем было ответить.
- Это хорошо. Может, пока ваши работники устанавливают панели, они смогут сделать ещё кое-какие изменений? Я хочу убрать торпедные аппараты и заменить 20-мм пушки на 37-мм. Одну на носу, одну посередине, одну на корме. По обе стороны мостика - спаренные MG42[108].
108
Германский единый пулемёт калибра 7.92 мм, отличавшийся высокой скорострельностью. Его конструкция в том или ином виде дожила до наших дней.