Он высмотрел одного из немецких унтеров, и теперь пристраивал приклад своего "Гаранда" к плечу. Его добыча махала руками, очевидно, направляя четырёх солдат из отделения к косогору под американскими позициями. Робсон выдохнул, задержал мушку на глазу немца и мягко нажал спуск. Голова немца дёрнулась, и он рухнул безжизненно на землю. Робсон уже отползал, покидая лёжку и перебираясь к заранее намеченной. Вся жизнь в Аппалачах[165], наполненная враждой с семейством Хандли, научила его стрелять один раз и сматываться поскорее. Ему было досадно, что армейские инструкторы не послушали домашнего совета. Он уже точно понял - армия прекрасное учреждение, но убедился: ей не хватает некоторого соприкосновения с действительностью. Сегодняшнее утро, по его наблюдениям, столкнуло армию с нею прямо в лоб.
Со своей новой позиции он увидел, что немецкая пехота всё ещё продвигается, хотя осторожнее, чем ранее. Робсон выбрал следующего колбасника, которому, казалось, нравилось командовать окружающими, и со всей основательностью прострелил голову. На его взгляд, это значительно задержало немцев на выбранном участке.
У сержанта Перри сложилось такое же мнение. Наступление на позиции его взвода стало вялым, так как несколько унтеров поплатились за явные командные навыки. Немцы прекратили наседать. По рядам американцев пробежало волнение - они наконец-то увидели колеблющегося и отступающего противника. После восьми часов отступления такое зрелище только радовало.
Лейтенант Гришэм посмотрел вниз.
- Сержант, перегруппируйте людей. Это была просто разведка боем, прощупывание обороны в попытке понять, какие у нас силы. Основные ударные части колбасников появятся совсем скоро.
Перри кивнул.
- Они не смогут выдавить нас, пока не разгребут завал на дороге. Для этого потребуются сапёры. Какое-то время мы всё равно отыграли.
- Ага, благодаря Сирли и его базуке. Похоже, этот парень что-то имеет против танков.
Над Коломенским паровозостроительным заводом, В-17E "Мемфисская красавица"[166]
- Подходим к точке встречи, - лениво дублировал доклад штурмана полковник Холланд. Три бомбардировочные эскадрильи напряглись как следует, и подняли в небо почти две сотни B-17, теперь идущие плотным строем. Далеко на северо-западе ещё три эскадрильи бомбардировщиков приближались к Москве-Сортировочной. Более чем четыреста тяжелых бомбардировщиков дошли до цели и сейчас перестраивались, становясь на боевой курс. Дни, когда десяток машин появлялся над объектом в рассеянном порядке, минули.
Москва тянулась перед ними до самого горизонта. По сравнению со всеми предыдущими целями, город был просто огромен и сиял под солнцем. В точности как и предсказывала метеослужба, кромка дождевых облаков только-только осталась позади. Земля выглядела как наглядное средство навигации. Ока текла с востока, но через двадцать пять километров резко поворачивала на 90 градусов, на север, после чего ещё через такое же расстояние снова направлялась на запад. И уже потом разворачивалась на юг. На этом участке течение менялось, образуя череду замысловатых петель. Почти точно посередине южного отрезка Ока указывала одним из таких поворотов точно на запад, как нарисованным пальцем. Точка встречи находилась на самом его кончике, а осевая линия выводила бомбардировщики прямо на завод. Такая география иногда заставляла ЛеМэя думать, что Бог был пилотом бомбардировщика.
- Истребители колбасников взлетели и ждали нас под кромкой облачности, но их перехватила 356-я. Много сбили, и ещё больше разогнали по аэродромам на дозаправку и перезарядку. Малыши добивают уцелевших прямо сейчас.
Холланд рассматривал схватки, всё ещё идущие вдалеке от B-17. "Тандерболты" рассеивали группы немецких истребителей задолго до того, как они становились опасны. Сосредоточенная стрельба из пулемётов отгоняла тех, кто изловчился прорваться через эскорт. Так стало очевидно, что бомбардировщики на самом деле неплохо вооружены, и машины сопровождения, уверенные, что всегда успеют вернуться, могут расширить радиус прикрытия.
ЛеМэй неразборчиво буркнул в ответ и довернул "Мемфисскую красавицу" на курс, выводящий бомбардировщик точно на центр Коломенского паровозостроительного. Прямо перед ним Москва-река, крупный и известный приток Оки, вливалась в основное течение, создавая настолько надёжную примету, насколько можно пожелать. Территория завода занимала пять километров в длину и полтора в ширину, располагаясь параллельно городу. Идеальная цель.
165
Горная система длиной 2600 км, на востоке США и Канады. Покрыта лесами, богата природными ресурсами.