Он посмотрел налево, отмечая, как "Салли Б." выполняет синхронный поворот. Полёт сквозь дождь, зенитный огонь постоянные маневрирования стали из сложных упражнений обыденностью. ЛеМэй толкнул сектора газа, разгоняя "Мемфисскую красавицу" до почти 500 километров в час. Чем быстрее они пройдут сквозь зону обстрела, тем больше самолётов и экипажей вернётся домой.
- Ничего себе, как садят! Посмотри!
Небо перед ними стремительно чернело, но не от дождевых облаков, а от злых тёмно-серых клубков разрывов. Москва была большим городом и единственным коммуникационным и транспортным узлом на сотни километров. Защищали её соответственно. Разведка докладывала, что оборона всех стратегических пунктов дополнительно усилена зенитками. Это означало, что меньше орудий направлено для поддержки войск на линии фронта. Для ЛеМэя уже только этот факт был доказательством, что постоянные бомбардировки оккупированной немцами русской земли дают результат.
"Мемфисская красавица" уже начала подрагивать от ударных волн, войдя в зону действия зениток. На этот раз всё было по-другому. Обычно разрывы, достаточно близкие, чтобы покачнуть бомбардировщик, появлялись редко. Сегодня они вспыхивали почти непрерывно, и полёт напоминал поведение корабля в шторм, а не случайные удары мёртвой зыби. Искушение уклониться было весьма сильным, но ЛеМэй одёрнул себя. Математика доказала, что манёвр ничуть не уменьшит вероятность наскочить на разрыв - как и полёт по прямой. Странно, но стук мелких осколков по фюзеляжу действовал успокаивающе.
По левому борту шла "Милаха", сохраняя своё место в строю. В одну секунду её окутало сразу несколько облаков разрывов, а в следующую весь промежуток крыла между правыми двигателями полыхнул оранжевым шаром. Наверняка прямое попадание 8-8, подумал ЛеМэй. То, что осталось от правой консоли, закувыркалось в воздухе, а "Милаха" перевернулась на спину и медленно завращалась, падая. Остальные бомбардировщики могли сделать только одно, и Холланд отдала приказ.
- Смотрите за парашютами!
- Никого не будет.
Бортинженер озвучил очевидную истину, и все это поняли. Как только самолёт начинает вращаться подобным образом, центробежные силы не дают выбраться из него. Оставался неопределенный шанс, что конструкция разрушится раньше, чем рухнет на землю, и тогда можно просто выпасть наружу. Но до этого момента ещё далеко.
- "Гонщица" горит, - обернувшись, сказал Холланд, пока ЛеМэй сосредоточился на удержании высоты и скорости. - Наблюдаю ясно. Внутренний правый двигатель выбит. Погасили, зафлюгировали винт. Уверенно держатся на трёх моторах.
- Бомбардир на связи. Одна минута до точки сброса.
- Принял, самолёт твой.
ЛеМэй убрал руки и ноги, и почувствовал крошечные движения, которыми бомбардир "Красавицы" направлял всю колонну в заходе на цель. Потом послышался шум открывающихся створок бомбоотсека, и восемь полутонных бомб, ради которых и затевался этот полёт, ушли вниз. Полковник отметил, что самолёт удержался на своём месте после сброса. Несколько машин рядом дымили поврежденными двигателями, но в целом боевой порядок шёл как на привязи.
- "Пяденица" падает, - прозвучал доклад по внутренней связи. Голос был беспристрастен, но ЛеМэй почувствовал досаду от потери ещё одного бомбардировщика. - Хвостовой стрелок выпрыгнул. Стрелок нижней башни тоже. Ещё четыре вышли через бомбоотсек.
"Пяденица" уже тянула за собой жирный бурый след. Оба внутренних двигателя стояли. Пилот освобождался от бомб, надеясь удержать самолёт в воздухе, но тщетно. От фюзеляжа начали отваливаться куски, в струе дыма появились языки пламени. Следом под напором огня сдались лонжероны, и B-17 рухнул со сложившимися крыльями.
- Сброс завершён, - слова просто подтвердили свершившийся факт, понятный по поведению "Мемфисской красавицы". Без бомб было гораздо легче. - Самолёт ваш, полковник.
- Внимание всем! Подготовиться к повороту на курс 095!
Бомбардировщик начал длинный правый разворот. ЛеМэй заметил, что поворот сбил с толку системы наведения зениток, и ещё долгие мгновения разрывы пятнали небо в стороне. Потребовалось примерно десять секунд, чтобы целеуказатели выдали новое решение. Ну вот они, те самые десять секунд. Позади на цель заходил второй рейд, частично отбомбившийся по Москве-Сортировочной, а первый уже вставал на курс к дому.
В этот момент раздался грохот и сильный удар заставил "Мемфисскую красавицу" пошатнуться на один борт. ЛеМэй почувствовал, как что-то влажное ползёт по лицу. Это всё потом. Внутренний левый двигатель горел, поток оранжевого пламени, стекающий по крылу, оставлял подобный комете след. Сейчас надо было беспокоиться только о том, как сбить пламя. Конструкторы загодя предвидели такое, и оборудовали B-17 углекислотными огнетушителями. Но сначала необходимо отрезать двигатель от подачи топлива, полностью заглушив его и перекрыв трубопроводы. ЛеМэй убрал газ, отключил питание бензонасоса. Как только винт остановился, он активировал огнетушители. Через несколько секунд поток пламени затрепетал и иссяк. Теперь можно было осмотреться. В кабине образовался настоящий хаос.